Невинность и соблазн

– В таком случае отдай ей это и скажи, что я должен задать несколько вопросов по поводу ее сына.

Девочка нерешительно оглянулась, словно решая, не броситься ли бежать. Но все же открыла дверь и поманила их за собой.

Розлин пошла вперед и едва не ахнула, увидев, что в отличие от окружающего убожества комната была аккуратно и чисто прибрана. У одной стены находилось некое подобие кухни. А потертая мебель когда-то была очень дорогой.

– Прошу вас подождать, сэр, – пробормотала девочка, прежде чем исчезнуть за дверью спальни.

Розлин и Дру переглянулись и стали молча ждать возвращения ребенка. У Розлин щемило сердце от увиденного.

Прошло несколько долгих минут, прежде чем девочка появилась снова.

– Матушка слишком больна, чтобы встать с постели, но если не возражаете, ваша светлость, она примет вас в спальне.

Во второй комнате стояли три кровати, и было так же чисто. Но не столь уютно, потому что окна по случаю лета были открыты и с улицы несло отвратительной вонью.

Лежавшая на постели женщина действительно выглядела осунувшейся и больной. В углу комнаты сидела еще одна девочка, лет шести, нервно взиравшая на гостей.

Старшая подошла к постели и взяла руку женщины.

– Мама… – прошептала она. – Ты можешь говорить?

Глаза Констанс медленно открылись и тупо уставились на дочь. Но она тут же вздрогнула, словно придя в себя. Ее встревоженный взгляд нашел лицо Дру. Поспешно облизав потрескавшиеся губы, она произнесла хриплым, едва слышным шепотом:

– Ваша светлость… мой сын… что-то случилось с Бенджамином?

– Так зовут вашего сына? – спокойно осведомился Дру.

– Да…

Констанс попыталась сесть, но у нее не хватило сил. Вместо этого она зашлась в приступе кашля.

Розлин поняла, что Констанс действительно тяжело больна. В груди слышались характерные хрипы, служившие признаком смертельного воспаления легких.

Дру поспешно выступил вперед.

– Пожалуйста, не напрягайтесь, миссис Бейнз. Насколько я знаю, с вашим сыном ничего не случилось.

Старшая девочка подалась вперед, очевидно, расстроенная видом несчастной матери. Но Констанс жестом велела ей отойти. Откашлявшись, она вновь свалилась на подушки.

– Тогда я… не понимаю… чего вы хотите от моего сына.

– У нас есть несколько вопросов, на которые, надеюсь вы сумеете ответить, – сказал Дру, протягивая платок больной, которая взяла его со странной смесью нерешительности и благодарности.

– Что… вы… хотите… знать?

Дру уже хотел ответить, но тут вмешалась Розлин, считавшая, что девочки слишком молоды, чтобы слышать о «подвигах» своего брата.

– Миссис Бейнз, я мисс Лоринг. Мы с герцогом – друзья леди Фримантл. Может, будет лучше, если мы потолкуем с глазу на глаз.

Констанс, очевидно встревожившись, слабо кивнула и обратилась к старшей дочери:

– Сара… пожалуйста, отведи Дейзи в гостиную. Не тревожься, дорогая, мне не причинят зла.

– Да, мама.

Когда за девочками закрылась дверь, Розлин подошла к постели больной.

– Миссис Бейнз, – тихо спросила она, – отец детей – сэр Руперт Фримантл?

Пальцы Констанс неустанно перебирали покрывало.

– Да.

– А вашему сыну Бенджамину около шестнадцати лет и у него рыжие волосы?

– Да. Мы прозвали его Морковкой.

– Скажите, он был недавно ранен? В руку, или, возможно, в плечо?

Констанс озадаченно нахмурилась:

– Да… недели две назад он помогал… запрячь лошадей в экипаж, а дышло соскользнуло и ссадило ему руку. Почему вы спрашиваете? Бенджамин попал в беду?

Розлин постаралась избежать прямого ответа:

– Мы хотим поговорить с ним, но никак не можем найти, да и вас едва отыскали, миссис Бейнз. Мы знаем, что вы жили в доме на Сент-Джонз-Вуд, но несколько лет назад уехали оттуда вместе с детьми.

– Кто это вам сказал?

– Поверенный по имени Фарнаби.

Глаза Констанс потемнели:

– Этот коварный человек… воплощение зла.

– Он действительно воплощение зла, миссис Бейнз?

Она упрямо выдвинула подбородок, несмотря на все усилия, которые для этого потребовались:

– Может, не совсем так, но уж точно вор и мошенник.

– Потому что сэр Фримантл доверил ему позаботиться о вас? – вставила Розлин. – Но он не выполнил предсмертных желаний сэра Руперта?

– Да! – с удивительной силой воскликнула Констанс, но на это ушли все ее силы, потому что дальше она почти шептала: – Руперт приобрел дом для нас… хотя купчая была на его имя. Он также… оставил нам капитал… достаточный для безбедной жизни и обучения детей. Но доказательств его намерений не осталось. Когда он умер… Фарнаби продал дом и вынудил нас… найти другое жилье.

– Как же вы сумели выжить? – сочувственно пробормотал Дру.

– Мой сын нанялся в слуги, чтобы содержать нас… а потом был произведен в лакеи… Я нашла работу в лавке шляпницы.

– Но каким образом вы оказались здесь? Констанс отвернулась, словно стыдилась ответить:

– Мы не смогли платить хозяину… и перебрались в более дешевое жилье. Мне было страшно перевозить детей в это ужасное место, но что поделать? А теперь нас могут выгнать даже отсюда. В прошлом месяце я заболела, и владелица лавки меня уволила…

Последние слова снова заглушил страшный кашель.