Невинные (СИ)

— Ну, что готовы отправиться домой?

— Не желаешь нашего фирменного латте? Ты ведь у нас впервые? — спрашивает его Рэйчел.

— Нет, я уже бывал здесь. Просто не в вашу смену. Кстати, кофе просто обалденное. Но сейчас нам правда, пора домой.

— Спасибо, парень, — кричит из-за стойки Гордон, — будем рады тебя видеть чаще.

Стайлз ему кивает, говорит нам что — то типа «увидимся в школе». Чарли и Ханна машут мне рукой, и они втроем выходят на улицу.

— Ну и что это было? — Рэйчел встает передо мной, подбоченившись.

— Ты о чем? — удивляюсь я. Она о чем?

— Ваши гляделки со Стайлзом. Я все видела.

Я закатываю глаза и стону:

— Опяяять. Хватит, Рэй. Мы просто улыбнулись друг другу, и это было связано с его сестрой. Я с ним даже словом не перемолвилась.

— Вам и говорить ничего не нужно. Все написано на ваших рожах, — отчеканивает подруга.

Я игнорирую ее, и иду к шкафу с чистящими средствами.

— Давай приберемся. Мне нужно домой. Хочу выспаться сегодня.

***

Через сорок минут, Рэйчел выгружает меня у моего дома. Мы желаем друг другу спокойной ночи, и я плетусь к крыльцу. Ужасно болят ноги. Сегодня был как обычно, насыщенный день.

Наш район не такой уж и тихий. Рядом слишком много разбросано круглосуточных закусочных. Нередко слышны смех и ругань. Мы с мамой, конечно, не бедствуем, но денег постоянно не хватает. Мама снова очень много работает и практически живет в больнице.

Дома мы держим «Глок 17», на всякий случай, когда на ночь я остаюсь одна. Пушка досталась от брата. Марк научил меня пользовать этой штукой лет в двенадцать. Чтобы я смогла себя защитить в непредвиденных обстоятельствах.

В окнах нашего небольшого двухэтажного дома горит свет. Значит мама сегодня дома.

Подходя к крыльцу, я слышу скул и царапанье двери. Я прибавляю шагу и бегом забегаю на крыльцо. Когда я открываю дверь, на меня с громким лаем набрасывается огромная собака.

— Айк! — кричу я. — Прекрати, мальчик. Я уже дома.

Пес опускается на лапы и счастливыми глазами смотрит на меня.

Я нашла его еще щенком возле заправки, примерно после двух месяцев переезда из Англии. Никак не пойму, кто мог забыть или оставить такую собаку! Ему было около двух-трех месяцев. И он не был ни побитым или худым, выглядел вполне ухоженным. Дорогой породы. Таких собак просто так не оставляют. Их покупают и разводят. Они очень дороги и ценны.

«Швейцарский зенненхунд», — сказала мама, когда я притащила его домой. Она ничего не сказала против, когда я решила оставить его себе. Я пыталась найти хозяев, так как при нем ничего не было. Хотя не особо утруждала себя в этом. Я хотела, чтобы он остался со мной.

И он остался. Вот уже почти три года, Айк — мой лучший друг. И рос он неимоверно быстро. Сейчас он уже выше моих колен.

— Тише, малыш. — Я ласково провожу рукой по гладкой шерсти любимого пса, — пойдем, найдем тебе что-нибудь поесть.

— Мадлен, — слышу мамин голос из кухни.

Мы с Айком заходим в небольшую кухню, где мама стоит возле духовки.

— Привет, мам. Я дома.

— Привет, дорогая. Как день?

— Устала.

Мы с мамой очень похожи. У меня ее цвет волос и глаз, многие черты и привычки тоже одни на двоих. Правда, мама высокая, а я ростом никогда не отличалась.

— Я приготовила лазанью. И Айка я покормила, не волнуйся об этом.

Айку нужно много пространства, а я весь день в школе, а потом на работе. Обычно он самостоятельно выходит на небольшой задний двор, и день проводит там. Он скучает. Вместе мы только по субботам и воскресеньям. Даже если я иду гулять с друзьями, Айк неизменно сопровождает меня. Кроме вечеринок, конечно. Моей собаке не место среди пьяных и озабоченных подростков.

— Хорошо, спасибо. Но я перекусила на работе. Мне нужно заниматься.

— Знаю я ваши перекусы: парочка тостов и чашка кофе. Возьми с собой наверх еды и занимайся уроками.

— Ладно, — вздыхаю я, — ты сегодня дома?

— Да, хочу лечь пораньше. Завтра смена с шести утра.

— Тогда, спокойной ночи, мам. Идем, Айк.

Беру тарелку из маминых рук и бегу вверх по лестнице.

— Спокойной ночи, милая, — кричит мне мама в спину.

Мы с Айком поднимаемся в комнату.

В моей спальне постоянно небольшой беспорядок. Книги вечно валяются на полу вместе с замусоленными игрушками Айка. Я открываю шкаф, чтобы убрать рюкзак и из него вываливаются старые комиксы. С тяжелым вздохом запихиваю все обратно. Что ж, в субботу не помешает уборка. А сейчас нужно в душ.

Пока моюсь, задумываюсь о маме. Мы с ней никогда не были достаточно близки. В Лондоне, она много работала, потом была разбита смертью Марка. Сейчас, она спокойна. Не счастлива, но спокойна. Она никогда сильно не волновалась по поводу, что я где-то задерживаюсь или остаюсь дома одна. Возможно, она уверена во мне, мне слишком рано пришлось повзрослеть и я знаю границы. Конечно, я на нее не жалуюсь. Просто, мне иногда хочется, чтобы она поругала меня за задержку на вечеринке, например, или за то, что я выпила много пива.

Глупость какая-то.

Я ни разу не напивалась, я видела таких людей и мне они были противны.

И я никогда не буду злоупотреблять ее доверием, и делать что-то подобное назло.