Невинный обман

У гувернантки была весьма своеобразная манера входить в помещения, где, по ее мнению, может происходить тет-а-тет. Женщина с лукавой улыбкой заглядывала в приоткрытую дверь и спрашивала: «Я не помешала?» Не дожидаясь ответа, мисс Фишгард на цыпочках, словно боясь потревожить больного, входила в комнату. Эта привычка выработалась частично вследствие природной застенчивости леди, частично из-за желания никогда не злоупотреблять своим положением в доме. Такая манера мисс Фишгард раздражала всех ее работодателей. Впрочем, прекрасно понимая, сколь незавидно и унизительно положение гувернантки, Китти подавила зарождающуюся в душе досаду, приветливо улыбнулась и объявила о своей помолвке.

Поскольку по дому быстро разнеслась весть, что его светлость Фредди прибыл в столь поздний час и настоял на встрече с мисс Чаринг, а она встала с постели, оделась и немедленно вышла в гостиную, новость эта не оказалась очень уж неожиданной. Мисс Фишгард, однако, от нее пришла в восторг. Поздний визит мистера Стандена и его удачное сватовство показались ей столь романтическими, что гувернантка не удержалась и процитировала одного из своих любимых поэтов. Дрожа от радостного возбуждения, женщина сделала реверанс Фредди и произнесла:

– Ах, мистер Фредерик! Это напомнило мне строки:

Он лесами скакал, мимо гор, мимо скал,Реку он переплыл, брода он не искал[9].

– Э-э-э, – только и смог выдавить из себя джентльмен.

– Мистер Фредерик, вы должны помнить эти бессмертные строки:

Соперник трусливый с душою пустойВзял невесту твою, Лохинвар молодой!

– Да неужели? – пробормотал мистер Станден, не понимая, к чему бы это.

Мисс Чаринг, более осведомленная по части поэзии, уже готова была задать наставнице вопрос, имеет ли та в виду преподобного Хью Ретрея или лорда Долфинтона, однако женщина в возвышенном порыве продолжала:

– «И отхлынуло чувство, как вспененный вал…»

Мистер Станден, напрасно бросавший в сторону девушки самые многозначительные взгляды, счел нужным заметить:

– Да, мэм.

– Ой! – воскликнула мисс Фишгард, прижимая руки к своей пышной груди и заливаясь краской смущенного вдохновения. – В жизни все так же, как и в поэме, мистер Фредерик!

И вот они в танце дошли до дверей.Он сжал ее руку, шепнул ей: «Скорей!»Конь стоял у крыльца, лорд ее подсадилИ в седло, словно ветром подхвачен, вскочил.

А потом, вы знаете, идет описание безумной скачки с прекрасной Эллен, а затем:

Но куда там вернуть – и догнать не смогли!

В любви ты так дерзок,В сраженье – герой.Кто сравнится с тобой, Лохинвар молодой?

– По-моему, бред, – наконец неодобрительно произнес Фредди.

Мисс Фишгард слова джентльмена весьма озадачили, но в разговор, желая сгладить неловкую ситуацию, вмешалась Китти:

– Это «Мармион», Фредди!

– Ах, «Мармион», понятно, – произнес мистер Станден с видимым облегчением, а затем все испортил, поинтересовавшись: – А кто он такой?

– Моя дражайшая Китти, позволь той, которая всегда искренне желала тебе всего наилучшего в жизни, поздравить тебя и сердечно пожелать счастья, – сказала мисс Фишгард, нежно обнимая свою воспитанницу.

Женщина вынуждена была поискать носовой платок в ридикюле, который висел у нее на руке, и промокнуть выступившие из глаз от переизбытка чувств слезы. После этого, приложив платок к кончику носа, мисс Фишгард продолжила:

– Я не хочу сейчас делиться теми опасениями, которые тревожили мое сердце с тех пор, как я узнала о намерениях твоего достойного опекуна. Деликатность намертво скрепила печатью мои уста, но один вопрос неотступно преследовал меня. Словами поэта, которого мы обе так высоко ценим, этот вопрос можно выразить следующим образом: «Что ее в грядущем ждет, замуж за кого пойдет?»[10] Не буду скрывать, я несказанно рада тому, что выбор пал на мистера Фредерика, «сильного духом и с твердой рукой». Мне не хотелось бы подвергать критике остальных, не столь удачливых претендентов, но должна все же заметить, что вы, мистер Фредерик, превосходите их. Желаю вам всего наилучшего, мистер Фредерик! Вы заполучили руку той, что была воспитана в «цвету уединенья и тиши». Уверяю вас, вы никогда не станете сожалеть о своем выборе. Вы доживете до счастливого времени, когда сможете вслед за поэтом сказать: «Очаг домашний, ты благословен!»[11] Я переполнена эмоциями, милая Китти!

Мисс Чаринг постаралась успокоить гувернантку, погладив ее рукой по плечу и сказав:

– Право же, дорогая мисс Фишгард! Прошу вас, осушите свои слезы. Уверяю, нет ни малейшего повода огорчаться.

Немолодая женщина вытерла увядшие щеки, еще раз промокнула нос платком, скривила губы в слабом подобии улыбки и крепко сжала руку подопечной.