Невинный соблазн

В дверном проеме появился мистер Элиот. Он успел умыться, и теперь его мокрые волосы липли к коже головы, образуя нечто наподобие шлема. Хозяин таверны и его жена выступали в роли свидетелей бракосочетания. Жизнерадостно улыбаясь, женщина вытащила из вазы стоявшие там цветы и сунула их в руки Мередит. Сжимая липкие, влажные стебли ладонями, графиня в оцепенении слушала слова, во второй раз связывавшие ее узами брака.

– Ты, Николас! Клянешься ли ты перед Богом и этими свидетелями хранить верность этой женщине?

– Клянусь, – спокойно и хладнокровно ответил Ник.

Мистер Элиот повернулся к Мередит и повторил вопрос. Графиня пыталась, сбросив оцепенение, запомнить этот момент во всех подробностях, чтобы впоследствии не забыть, но происходящее уже было подернуто туманом зыбкости. Должно быть, она ответила, как полагается. Мистер Элиот объявил их мужем и женой. Обняв за плечи, Ник повернул ее к себе, чтобы поцеловать. Его губы едва коснулись ее губ. На секунду Мередит ощутила их легкое прикосновение. А потом к ней бросилась с объятиями жена хозяина таверны. Женщина без умолку радостно тараторила так, словно она не была свидетельницей сотен венчаний, происходивших в этом маленьком зале.

Свершилось…

Мередит вышла замуж за человека, который прежде обещал поскорее избавиться от нее.

Глава 23

Они отужинали за небольшим, покрытым льняной скатертью столом в отведенной им комнате. Мередит точно не знала, сам ли хозяин таверны решил, что им нужно побыть наедине друг с другом, или об этом его попросил Ник, но она предпочла бы обойтись без такого напряженного молчания.

По сравнению с ее ложем в Оук-Ране эта кровать была даже поменьше в размерах, однако взгляд женщины все время невольно косился в ту сторону. Вид кровати служил Мередит напоминанием о предстоящей первой брачной ночи. Вдвоем они вряд ли смогут комфортно разместиться на столь узком ложе. Им придется спать, плотно прижавшись друг к другу… или друг на друге… Представив, как это будет, Мередит покраснела. Она отпила немного кларета[12], стараясь не смотреть на кровать.

– Тебе не нравится еда?

– Нравится.

Мередит наколола на вилку кусочек жареной курятины, стараясь делать вид, что ест с аппетитом. Она до сих пор обдумывала то, на что открыл ей глаза Ник. Эдмунд не желал ее, ибо предпочитал мужчин. Дело не в том, что в его глазах она была некрасива и вызывала отвращение. Ее самооценка в течение семи лет строилась на том факте, что муж не захотел иметь с ней близость. Сейчас она не знала, что думать по этому поводу. Она сама себя не узнавала. Оказывается, все ее душевные терзания – самообман и недоразумение.

– Если ты наелась, я могу распорядиться, чтобы со стола убрали, – предложил Ник, откинулся на спинку стула и погладил себя по животу. – Лично я наелся до отвала.

Женщина, взглянув на его тарелку, увидела, что она пуста. Пока Мередит упивалась душевными терзаниями, Ник с наслаждением ужинал.

– Хорошо… – Она тяжело вздохнула, слишком поздно осознав, что момент интимной близости приближается. Следовало повременить с окончанием ужина, согласиться на что угодно, лишь бы не ложиться в постель с ним.

– Хочешь принять ванну? Я могу дать распоряжение, чтобы ее для тебя наполнили, – кладя салфетку на стол, предложил Ник.

Ухватившись за шанс на отсрочку, Мередит согласно кивнула:

– Да, пожалуйста.

Когда Ник вышел из комнаты, чтобы распорядиться насчет ванны, графиня начала вынимать из дорожного чемодана свою смявшуюся одежду. Она хорошенько встряхнула домашнее платье, надеясь, что к утру складки разгладятся сами собой.

Вскоре вернулся Ник. Пришедшая с ним служанка проворно убрала со стола грязную посуду. Вслед за ней появились два паренька с ведрами. Над водой поднимался пар. Они вытащили сидячую ванну на середину комнаты и опрокинули содержимое ведер в сверкающую медную емкость. Когда последний из пареньков вышел за дверь, Мередит многозначительно посмотрела на Ника, ожидая, что муж последует его примеру. Но вместо этого граф запер за слугами дверь, уселся на кровать и начал стаскивать с себя сапоги.

– Что ты делаешь? – возмутилась жена, сжимая в руках свою ночную сорочку.

– Раздеваюсь, – ответил Ник так, словно находил ее вопрос странным.

– Здесь? Передо мной? – Женщина нервно завертела головой, будто ища, где бы спрятаться. Увидев ширму, она указала на нее пальцем. – За ширмой.

Ник изумленно приподнял брови.

– Мередит! Мы женаты. Мы и так видели друг друга в чем мать родила. Тебе не идет разыгрывать из себя оскорбленную деву.

Первый сапог с глухим стуком упал на пол. За ним тот час же последовал второй.

– Но мы не видели друг друга полностью, – порывисто возразила Мередит.

Мужчина задумался, а затем его губы расплылись в ослепительной улыбке.

– И то верно. Надо исправить сию оплошность.

Графиня насупилась и попыталась на ходу сменить тактику:

– Ты ведь хотел, чтобы я приняла ванну.

– Да.

– Тогда зачем раздеваешься?

– Обмоюсь после тебя, – скинув жилет, он кивнул головой в сторону ванны. – Не допускай, чтобы вода остыла. Залезай.