Невольный брак

— Наверное, именно благодаря тому разговору я и осмелился впервые поцеловать тебя. Новогодняя ночь перевернула в моем мировоззрении все с ног на голову. Я возненавидел себя за то, что поддался порыву чувств, возжелал жену отца. В итоге уехал подальше от замка, чтобы не мешать вам строить счастье. Но не прошло и дня, чтобы я не вспоминал о тебе. Ты прочно засела в моем сердце и мыслях, сколько бы не пытался искоренить оттуда твой образ. Будущее казалось мрачным и безнадежным, пока я не узнал от слуг, что на протяжении всего моего отсутствия еще до ухода с поста дознавателя отец ни разу не навестил тебя ночью. И тогда я начал анализировать ситуацию: вспомнил разговор с Молли, присмотрелся получше к отношениям между тобой и отцом, которые далеко не походили на супружеские, а твой ответ на вопрос нэра Телания стал последней недостающей деталью головоломки. Потом же мои догадки с каждым днем только подтверждались.

— Какие догадки?

— Что любила моего отца, как родного, но не как супруга. Хотя ты заставила на мгновение меня усомниться в этом своим признанием в любви к нему.

— Не знаю, что и сказать, — заговорила, едва в комнате повисло молчание.

— Тогда ничего и не говори, промолчи. Это будет лучше, чем ты солжешь и разрушишь надежду на наше счастье. Видимо, у тебя есть причины, по которым ты не можешь открыться. Я готов смириться с неизвестностью. Айрис, сейчас, когда я признался тебе в чувствах, меня тревожит лишь один вопрос: что ты ко мне испытываешь?

— Так вы и вправду меня любите? — изумленно прошептала я, не отрывая глаз от Ламира. Мое сердце заходилось от стука. Казалось, я спала и видела прекрасный сон, но стоило проснуться, как все вернется на круги своя.

— Да, Айрис, я люблю тебя. Всем сердцем люблю. А ты? — на красивом лице появились несвойственные магу неуверенность и волнение.

— Люблю. И я люблю тебя, Ламир, — мой голос походил на шелест опавшей листвы, гонимой осенним ветром.

Маг снова подался вперед, сомкнул руки у меня на талии, не заботясь о том, что кто-то может войти в комнату, и прижался губами к моим губам. Сперва поцелуй был нежным, но с каждой секундой он становился все более требовательным и более настойчивым. Его горячие ладони скользили по спине, разжигая во мне огонь, который сосредотачивался внизу живота.

— Эти десять месяцев будут самыми ужасными и невыносимыми во всей моей жизни. Быть рядом с тобой, разговаривать и не сметь прикоснуться, — шептал Ламир на ухо, опаляя его горячим прерывистым дыханием. На мгновение покрепче сжав меня в объятиях и горько вздохнув, мужчина отстранился и снова оперся спиной о изголовье кровати. — Но твоя репутация важнее собственных желаний. Что собираешься делать дальше? История с Джонатоном закончилась, можно спокойно выдохнуть.