Невообразимая реальность

Так вот в чём дело! Он же не знает, где я побывал. Думает, что развлекался, «прыгал» до потери сил. Однако почему Струна ему не донесла? Если он и в самом деле ничего не знает, то вывод из всего этого один – Струна находится под контролем каких-то высших сил. Но тогда я снова в начале своего пути… Единственная надежда – логическим путём заставить Струну выдать мне хоть какую-нибудь информацию… Только бы обошлось без галлюцинаций! А то, как вспомню, становится не по себе.

На следующий день вышли на прогулку. К тому, что Дон совершенно лысый, я уже привык, ну а здешние доктора все были в белых шапочках. Женщин на планете Од прежде не встречал – даже возникло подозрение, что содержатся в гаремах. Помнится, Дон мне говорил, что волосы – это атавизм, поэтому готовился к встрече с абсолютно лысой девицей, но ожидания не оправдались. Когда взглянул на медсестру, вошедшую в палату, сразу вспомнил телесериал – название уже забыл, но помню героиню фильма. Шатенка с голубыми глазами, стройная фигура, брови, вопреки стандартам топ-моделей, густые, но ей это идёт. А главное – характер, неповторимый, уникальный шарм… Что-то я увлёкся, а между тем, девица подкатила к моей кровати кресло на колёсиках и предложила сесть. Да чтобы я сидел в присутствии дамы… Да ни в жизнь!

Кое-как уломал главного лекаря, и пошли гулять с Уной – так звали медсестру. Клиника располагалась в дубовой роще, на берегу пруда. Вокруг него мы и ходили, разговаривая о том, о сём, и чем дольше это продолжалось, тем большую симпатию я испытывал к своему поводырю. Когда вернулся в палату, почувствовал, как мне не хватает Уны. Даже забыл о Насте, словно бы её никогда и не было.

Насторожился после того, как Уна стала расспрашивать меня о последнем путешествии. Начала с Сатурна, живо интересовалась тем, что я увидел, пока находился в Щели Килера, потом дело дошло и до «прыжков». Тут я и подумал – что-то здесь не так. Очень уж похоже на допрос, а вслед за тем, чего доброго, мне предстоит пройти промывку памяти… Понятно, что я не стал распространяться о том, что было, когда завис где-то в пространстве – сказал только, что во время последнего «прыжка» потерял сознание.

Всю ночь потом не спал, пытаясь вспомнить, что же такое я видел, если ко мне подослали агентессу? Но в памяти не осталось ничего, кроме странных, фантасмагорических картин и переписки с Фотием. Неужто я оказался жертвой психотропного воздействия? Под утро вызвал Струну и напрямую спросил:

– Что это было?

– Вы о чём?

– Не увиливай! Что было после того, как я дал команду на последний «прыжок»?

– Ах, это? Возникли кое-какие неполадки с энергоснабжением корабля, некоторые приборы забарахлили, главный компьютер временно завис…

Похоже, врёт. Или не договаривает что-то.

– Однако тебя всё это не должно было коснуться. Ты не можешь функционировать только в том случае, если рядом работает более мощная Струна. Так или не так?

– Да вроде бы… Но другой Струны там не было.

– Прекрасно! Тогда выкладывай всё, что сохранилось в твоей памяти.

– Я не могу. Все записи кем-то стёрты.

– Когда это произошло?

– Минутку… Ещё до возвращения в исходную точку «прыжка».

Ну вот и я – в который уже раз вернулся к тому, с чего и начинал, причём без малейшего шанса решить эту загадку. А тут ещё возникло подозрение, что Струна – это вполне разумное существо. Что делать, ума не приложу.

Глава 18. Они и мы

На третий день пребывания в клинике я гулял по парку, уже без медсестры, и вдруг возникла мысль: что если предположить, будто есть некие существа, имеющие четыре измерения? Возможно, они находятся среди нас, или мы бродим среди них – это как кому понравится. Важно другое – мы почему-то их не видим. Я уже размышлял на эту тему, но решения проблемы не нашёл. Что ж, попытаюсь ещё раз… Итак, если они проходят мимо нас, в поле нашего трёхмерного зрения на мгновение попадает лишь клочок одежды или крохотная часть лица. На основании столь скудной информации наш мозг не может составить зрительный образ, и их появление воспринимается лишь как досадная помеха зрению. Тогда я вернулся к примеру с самолётом и лужей, в которой отражается только кусочек фюзеляжа, хвостового стабилизатора или крыла. Понятно, что для того, чтобы отразился весь самолёт, необходима абсолютно гладкая поверхность диаметром не менее ста метров. В принципе, это не проблема, но где взять глаз таких размеров?

И тут, наконец, до меня дошло – чтобы видеть четырёхмерные предметы, нужен телескоп с огромным вогнутым зеркалом! Проблема в том, что стандартный объектив телескопа многократно увеличивает изображение, поэтому мы снова увидим только крохотную часть четырёхмерного предмета, которая заполнит всё поле зрения. Но кто мне позволит раскурочить телескоп, а потом дни и ночи напролёт смотреть в трубу в надежде когда-нибудь увидеть что-то необычное? Возможно, прав был Дон, когда заявил: если мы не в состоянии что-либо познать, значит, этого не существует.

А вот и он, собственной персоной.

– Макс! Зачем вам это нужно?

– Вы о чём?