Невозможное в науке. Расследование загадочных артефактов

Об этом никто не знает. И это печальное повествование о том, как физики порой слишком дорого расплачивались за свою научную трусость. Редко кому из ученых судьба подбрасывает открытие на нобелевку. И обычно это бывает всего раз в жизни, поэтому важно не упустить свою птицу удачи. Академик Курчатов ее упустил. О том, как это случилось, Ковалеву рассказал его шеф – известный физик Сергей Поликанов, который в молодости был учеником Курчатова.

Шел 1936 год. Курчатов и Поликанов взяли бочку из-под солярки и тщательно ее помыли. Залили туда воду, на улице нашли здоровенный дрын – обломок оглобли. Насыпали в эту бочку окись урана и хорошенечко оглоблей размешали. Примерно в таких условиях делалась тогда физика… Рядом с бочкой они поставили мощный полоний-бериллиевый источник нейтронов. Что он из себя представляет? Альфа-частицы, которые выделяются при распаде полония, бьют по бериллию, и вылетает нейтрон. Делали они это совсем с другими целями, не для великого открытия, но, взяв потом образцы воды, обнаружили в ней радиоактивные ядра других элементов таблицы Менделеева, которые ранее не присутствовали в бочке. И просто обалдели! Нейтроны, попадая в бочку, делили уран на осколки. Так вот, Курчатову и Поликанову не хватило научной смелости сложить номера элементов этих осколков, чтобы получить исходного «папу».

А через пару лет, 17 декабря 1938 Отто Ган и Фриц Штрассман, проведя опыт по облучению медленными нейтронами урана, открыли факт деления урана, проявили смелость, опубликовали результат и в 1944 году получили за свое открытие нобелевскую премию. Не побоялись!

Читатель может спросить: а разве было чего бояться?

Было! И это имеет прямое отношение к нашей книге.

Уран – очень тяжелое ядро. В нем много нуклонов и колоссальная энергия связи. Для того, чтобы его раздолбить, требуется энергия в 6,5 миллионов электрон-вольт. Для этого нужно строить ускорители… И потому никто тогда не понимал, как какой-то нейтрон, энергия коего много меньше необходимой, может поделить ядро, слегка стукнувшись в него? Да как вообще ядро может поделиться?!

Это уже потом была разработана капельная теория, и стало ясно, что при ударе ядро начинает деформироваться и колебаться (как презерватив, наполненный водой), и на каком-то качке силы электростатического отталкивания крайних протонов превышают короткодействующие ядерные силы, и ядро разваливается, разрываемое кулоновским отталкиванием протонов. Кулоновские силы ведь тоже довольно мощные, они всего в 137 раз слабее ядерных… Но это выяснилось только задним числом!

Да, к тому времени физики уже знали о вылете альфа-частиц из некоторых радиоактивных ядер… Но что атомное ядро можно раздробить вот так просто – поднеся источник медленных нейтронов – никому и в голову не могло прийти! Поэтому у Курчатова и нет Нобелевской премии. Сплоховали. А вот Ган и Штрассман не испугались позора и кинулись головой вперед, опубликовали статью, ничего не объясняя: ядро делится под действием нейтронов, мы не знаем, почему, но это факт, хоть и невозможный!

Сколько потом такого невозможного случайно открывали вачаевы, кривицкие, уруцкоевы, солины и кладовы! Но повторить это было сложно, а поймать эффект порой пытаются столь наивными и смешными способами, что это вызывает улыбку. Я говорю про эксперименты, оплаченные ребятами из корпорации Гугл, которые отняли у Гугла десятки миллионов долларов. Сейчас расскажу.

Но начать рассказ придется издалека. История будет длинная и снова нелегкая.

Глава 3. «Ищут давно, но не могут найти…»

Жил да был в одном секретном советском «ящике» двойного подчинения молодой в ту пору исследователь по фамилии Филимоненко. Дорос он до начальника подразделения, которое занималось прямоточными ракетными двигателями. В шестидесятые годы это было модно, как вы понимаете!

И как-то, экспериментируя на длинных камерах сгорания, ребята вдруг заметили, что при удлинении камеры сгорания почему-то начинала расти тяга, словно возникал дополнительный источник энергии. А анализ отходящих газов показал, что в них откуда-то взялись гелий-3, гелий-4, тритий, кислород-16, кислород-17, кислород-18, кислород-19 и кислород-20.

Читатель уже догадывается, в чем тут дело, а Филимоненко в 1963 году этого не знал. Правда, читатель, который уже привык искать во всех трансмутационных процессах молнии и вихри, может озадаченно почесать голову и спросить: а при чем тут горение топлива, это же чистая химия!

Развеем недоумение доброго читателя. Получив странные результаты, экспериментаторы полезли со щупом в камеру сгорания и увидели, как в ней проскакивают молнии. Примерно как в торнадо.