Невозможность страсти

Лена отвернулась, пряча слёзы. Нефёдов сказал то, что сказала ей безжалостная Ровена, к которой она пришла плакать. Те же самые слова, с той же интонацией произнесла она, натягивая на извивающегося, как уж, Тимку майку и штаны. А потом они повели его к няне, и Лена пошла с ней на Вознесеновский рынок торговать шмотками, а там тётки-реализаторы, узнав о её беде, достали какой-то ужасный самогон и напоили плохо соображавшую Лену до синих слоников, попутно убедив её купить блестящие босоножки и совершенно немыслимое платье, в котором Лена выглядела, по дружной оценке всего рынка, как супермодель. И горе не то чтобы отступило, а спряталось в ужасе на самое донышко души, но иногда ему там было тесно, и оно глухо ворочалось, повергая Лену в хандру.

– Андрюха, ты потише… – Павел тронул ладонь Лены. – И больше ты с ним не виделась?

– Нет. Зачем? Объясняться нам было не о чем. Он недолго пробыл с Варварой… наигрался, насытился, это ведь просто страсть вспыхнула, то первобытное, что будила Варвара во всех мужиках, особенно в неискушённых, не знающих себя, втиснутых в какие-то рамки. Вот на таких она действовала разрушительно, обычные пролетарские парни, задрав ей юбку, шли пить пиво, самодовольно ухмыляясь, они-то отлично понимали значение слова «шалава». А интеллигенты с фанабериями присваивали ей какие-то несуществующие качества, а Мессалина – она и есть Мессалина, чистый блуд, и ничего больше. Когда мужик не дурак, ему этого мало. Ведь, кроме секса, она дать ничего не могла, больше она ни на что не годилась, а Никита по-настоящему умный, ему игрушка рядом не нужна. Он ведь думал, что подтянет её хотя бы до среднего уровня, а она читала по слогам, понимаете? И ничего не хотела, кроме денег. И не скрывала этого, даже на это её мозгов не хватало. Они погужевались с месяц, и он её бросил.

– И что дальше?

– А потом родители услали его в Америку.

– Услали?

– Паш, ты не понимаешь. Там семья такая была… очень порядочные люди, оба имели профессорские звания. И я им нравилась – и отцу, и матери. Мать Никиты приходила ко мне… на следующий день, когда он ушёл. Я с утра еле поднялась, накануне Рона с рыночными товарками меня спаивали полдня, утешая, я потом спала, себя не помня, а утром звонок в дверь – стоит Полина Васильевна. Я думала, она серьги хочет забрать, я ведь совсем забыла о них и с ходу, с порога, отдала их ей, вынула из ушей и протянула, а она заплакала. Я знала её несколько лет, такая тётка железная – и стоит на моём пороге, слёзы глотает. Я впустила её в квартиру, но не знала, о чём с ней говорить, понимаете? Я очень любила Никиту, доверяла ему безгранично, и то, что он сделал… У меня словно земля из-под ног ушла. Я ей всё рассказала тогда. И об отце, и о Варваре. Они с мужем всё о ней сразу поняли, вот ведь как! Да и сложно было не понять. Когда Никита привёл её к ним в дом, сказав, что наша с ним свадьба отменяется, потому что у него новая, на этот раз уж точно настоящая любовь, они ужаснулись. Она пришла сказать, что Никита наиграется и будет сожалеть, мужчины вообще такие, и смогу ли я простить его тогда. А я уже знала, что не смогу. Может, если бы это была не Варвара, кто угодно другой, но не она… Рона мне тогда точно такие же слова сказала: «Чего ревёшь, подруга? Если он вашу любовь на кусок письки променял, значит, и не было ничего, показалось тебе, и жалеть не о чем».

– Мама так сказала?! – ужаснулся Тимка.

– Сказала. – Лена усмехнулась. – Это она при тебе вся из себя приличная дама, а так она вообще-то за словом в карман не лезет.

– Метко. – Нефёдов вздохнул. – Пожалуй, парень, я с твоей мамашей всё-таки познакомлюсь. Нравится она мне, очень нравится.

– Если ты не зарабатываешь денег, тебе ничего не светит. – Тим ухмыльнулся. – А ещё ты должен дарить ей подарки, следить за зубами, хорошо водить машину – свою, имей в виду, и не «Жигули» какие-нибудь, быть опрятным в быту и не пытаться ею командовать. И ты не должен возмущаться, когда она будет командовать тобой.

– Сложная задача, райдер очень нехилый. – Нефёдов засмеялся. – Но я что-нибудь придумаю.

– Даже не мечтай. – Лена презрительно хмыкнула. – Она тебя разжуёт и выплюнет.

– Ну, поглядим. – Нефёдов стал серьёзным. – А дальше что?

– А дальше – всё. – Лена вдруг поняла, что это и правда всё. Вся её жизнь на том и закончилась, и больше ничего не было, только работа, а о работе что толковать – Никита уехал, лет через пять и его родители уехали, живут в Америке, преподают в университете, иногда встречаю в Интернете его статьи. А я окончила школу бизнеса и открыла своё дело. Компаньон у меня есть, Михаил Овсянников, хороший мужик, очень дельный. Но он больше техническими вопросами занимается. Сейчас я в процессе развода. Не надо сочувствовать, меня это не волнует в принципе. И всё было бы хорошо, если бы не случилось то, что случилось.

– Понятно. – Павел принялся собирать со стола тарелки. – Спасибо, что доверила нам это. Зная предыдущий расклад, проще просчитывать ходы. Андрей, ты пробил эту Тимофееву, что о ней ещё известно?