Невозможный маг

Племя зашевелилось. Все вокруг забегали, бурно взявшись за дела. Трем друзьям поднесли угощение. Несли его юные девушки — если судить по стройным фигуркам, широким улыбкам и маленьким, еще не отвисшим грудкам. Оно было простое — несколько фруктов и орехи на мясистом листе, который тоже можно было съесть. По вкусу он так сильно напоминал капусту, что оставалось лишь удивляться, как эта «капуста» могла вырасти на дереве — кругом было полным-полно этих «капустных деревьев». Как объяснила одна из девушек, они срезают листья с самых молодых веток, когда те полностью вырастут, и заготавливают на зиму, укладывая в стопки, перетянутые веревочкой.

— Наш бог дал нам этот мир, чтобы мы могли выжить и прославить его имя, — объяснила она, хлопая ресницами. На взгляд ульвара, она была, наверное, красивой, но даже Татва взирал на ее прелести с полным равнодушием — у каждого племени свои понятия о красоте. Низкорослые, заросшие шерстью, с грубоватыми и часто уродливыми — нос съехал набок, на щеках наросты — чертами лиц, ульвары являли собой типичный пример того, как магия может изменить внешность.

Девушки же, взяв гостей под руки, отвели их к трем камням, установленным на видном месте. Судя по форме и остаткам барельефа, они когда-то откололись от здания. Отсюда было прекрасно видно все — и статую, и вход в здание, и часть леса, где мелькали ульвары.

— А это можно есть? — Норрик принюхался к своей порции. — Вдруг мы тоже… ну того? Превратимся?

— Вряд ли. — Эльфин взял с листа фрукт ярко-зеленого цвета — на вкус это оказалась морковка! — и откусил. — Они жили тут на протяжении полутора тысяч лет. Видимо, это были потомки домашних рабов, которые сбежали во время восстания, но почему-то не присоединились к остальным, а забились в глушь. Тут тогда еще было много магии — со времени убийства адептов Меана прошло всего несколько столетий, — и они подпали под ее действие. Кроме того, тогда на всем Золотом Острове бушевали магические бури, и их отголоски достигли этих мест. Они менялись в течение нескольких поколений. Кроме того, возможно, тут сыграли свою роль и смешанные браки — в их жилах наверняка течет кровь альфаров, урюков и даже орков. С нами ничего не случится, даже если мы проживем тут несколько лет. Даже с нашими детьми тоже ничего не будет — если, конечно, мы не возьмем в жены местных девушек.

— Это — девушки? — Норрик кивнул на тех, что подносили им угощение и сейчас вертелись поблизости. — Да я лучше… лучше девственником останусь или вон с ним жить буду! — Он кивнул на Татву. Тролль молча обернулся и смерил альфара таким пристальным чисто мужским взглядом — так наемники в чужом городе присматриваются к местным девушкам, — что Норрик понял, что сморозил глупость, и покраснел.

Пока они беседовали, ульвары развили бурную деятельность. Они притащили еще один плоский камень, навалили рядом кучу хвороста, сверху на нее утвердили несколько поленьев, а по бокам вбили две рогульки для вертела. Пока мужчины занимались этим, женщины притащили коренья, фрукты, уже знакомые «капустные» листья и занялись приготовлением из них салатов.

— Готовится пир, — слегка облизнулся Норрик, которого отменный вкус плодов и объяснения Эльфина настроили на оптимистический лад. — Надеюсь только, что главным блюдом будем не мы!

Молодой маг только пожал плечами. Вчера, когда часть обнаруживших их аборигенов отправились искать новую жертву, он всерьез пожелал, чтобы они наткнулись на какое-нибудь животное, хотя и понимал, что его мечтам не суждено сбыться. Кто станет посылать магический огонь по пятам за каким-нибудь зверем? Разве что речь идет о чудовище, которое доселе терроризировало население небольшого городка!

Его размышления были прерваны гортанными возгласами. Из-за здания выбежало несколько ульваров, размахивая руками и крича.

— Ушел! Ушел! — вопили они. — Гнев бога обрушится на нас! Он ушел!

Ульвары мгновенно пришли в возбуждение. Они похватали копья, пращи и дубины и всей толпой ринулись за гонцами. У костра остались только женщины, да и то не все — несколько ульварок присоединилось к охотникам.

— Кто ушел? — Эльфин вскочил, пытаясь привлечь к себе внимание оставшихся аборигенов.

— Жертва! — сверкнула желтыми кривыми зубами одна из женщин. — Но наши охотники мигом приведут его обратно! Он не сможет далеко уйти! Он ранен!

Она махнула рукой, и девушки снова кинулись к гостям, неся на листьях «капусты» новые лакомства — на сей раз нечто очень похожее на жареных гусениц.

— Скверно, — пробормотал юноша, садясь на место и не притронувшись к угощению. — Очень скверно!

— О чем ты говоришь? — поинтересовался Норрик, уплетая это блюдо за обе щеки. — Ты только попробуй, что за вкуснятина! Лучше медовых орешков! А какая корочка хрустящая! Мм-м!

— Скверно то, что они, кажется, собираются принести в жертву разумное существо, — пояснил Эльфин. — Дичь сбежала. Мне не хочется думать, что они с ним сделают, когда поймают. А вдруг это эльф, и мы будем смотреть на смерть сородича?