Невозможный маг

Леди Лорирель состроила недовольную гримасу, прекрасно узнав сорочку, но не сказала ни слова. Эльфин последний раз крепко обнял девушку и, помахав рукой сестрам и брату, поправил на плече суму и, опираясь на посох, решительным шагом направился прочь. Норрик, ведущий в поводу двух лошадей, и Татва поспешили следом.

Насколько путешественники медлили, подъезжая к замку, настолько сейчас они спешили. Эльфин задал такой темп, шагая по дорогам Острова, что ближе к вечеру Норрик не выдержал.

— Послушай, — взмолился он, — куда ты так летишь? Пожар, что ли?

Молодой маг некоторое время молчал, вышагивая по обочине дороги, а потом ответил:

— Я спешу. У меня плохое предчувствие — мы с Эниссель не увидимся еще очень долго. Года два-три, если не больше. Я должен был прибыть в Цитадель почти месяц назад. Вряд ли император спустит мне задержку. Мне не хочется испытать на себе его гнев!

— Ничего себе «задержка»! — фыркнул Норрик. — Ты спас его трон, не дал Видящим его свергнуть, в одиночку раскрыл заговор и практически уничтожил Орден Видящих! Ты герой! Он тебя с цветами встречать должен, а ты бормочешь что-то про монарший гнев. И ты, между прочим, самый великий маг всех времен и народов. Или я что-то путаю?

Эльфин остановился и улыбнулся — впервые за весь день.

— Нет, ты ничего не путаешь, — сказал он. — Я — великий маг. Может быть, даже величайший маг в мире. Правда, мир об этом ничего не знает!

На тех Островах, которые испытали на себе всю мощь армии орков четыре года назад, границы с Землей Ирч больше не существовало. Ведь держалась она в основном магией, а волшебницы Видящие, которые и поддерживали ее, используя знания еще одного исчезнувшего в веках Ордена, Ордена Бора — Земли, сейчас забросили свое дело. Заставы, правда, еще стояли, отмечая, где заканчивается бывшая Ничейная Земля и начинается тот или иной Остров, но и только. Они почти все стояли необитаемые, лишь на внешних, обращенных в сторону Земли Ирч — орочьей половины новой Империи, стояли гарнизоны. Но в основном это были орки, которые усиленно осваивали новые территории. Они выпустили троицу с Янтарного Острова, не задавая лишних вопросов: как оказалось, совсем недавно пришел приказ императора: тому, кто назовется Видящим, не чинить никаких препятствий.

Еще десять дней спустя путешественники вступили в Цитадель.

Если бы кто-нибудь из них побывал тут четыре года тому назад и сейчас вернулся, он бы заметил, что она сильно изменилась. При Паладайнах большая часть Цитадели находилась под землей — орки как-никак сумеречные жители и привыкли к подземельям настолько, что даже в человеческих городах предпочитают жить в землянках. На поверхности Цитадели стояло лишь несколько массивных домов, где располагались гарнизоны охранных застав.

Сейчас же вокруг Цитадели вовсю шло строительство — надстраивались верхние этажи. Скала, которая возвышалась над Цитаделью, вся была облеплена основаниями недостроенных замков. Возводились одновременно крепостные стены и башни-донжоны. Копошились сами орки, наемники-люди и темные альфары, которые прекрасно умели ладить с камнем. Иногда можно было видеть эльфа, который проезжал мимо, рассеянно глядя на суету. В Цитадели теперь жили и представители этого народа — ведь императрица Ласкарирэль сама была эльфийкой. И это для них, для родичей императрицы, строились нынче замки.

Но внутри, под сводами многочисленных пещер, практически ничего не изменилось. Оживи на минуту сам Верховный Паладайн Аввдр аш-Шииба, он бы не заметил разницы. Все те же мрачные коридоры, те же факелы на стенах, та же грубоватая, иногда нарочно аляповатая лепнина и разводы краски по стенам. И большие пещеры, где собирались орки на совет, тоже ничуть не изменились. Можно было с уверенностью сказать, что ни одна вещь не переменила своего положения. Орки как были, так и оставались народом-воином, и четыре года влияния эльфов ничуть их не изменили.