Невозможный. Нахальный. Любимый

– Нужно уравнять шансы, – пояснила я.

– Нокдаун. Последний удар, и ты победила, – пообещал он.

Нас обоих лихорадило, на лбу Роберта появилась испарина.

Я прикрыла глаза на мгновение, закусила губу и лишилась последней преграды. Тело стало невероятно чувствительным – настолько, что я чувствовала мельчайшее дуновение ветерка, но спустя каких-то пару секунд на меня налетел ураган.

Я не поняла, как лишилась опоры, не сообразила, что меня подняли над полом и заставили обвить его бедра ногами. Спиной я чувствовала ледяную поверхность боксерской груши, а грудью – жар его кожи.

Поцелуй, глубокий, забирающий дыхание, лишил остатков разума. Голова кружилась, а я прижимала его еще ближе. Обняла за шею, позволяя ему делать со мной все, чего Роберт пожелает.

Когда его губы переместились на шею, сдержать громкий стон уже не получилось. Он царапал жесткой щетиной тонкую кожу, тут же целуя поврежденные участки. Обжигал горячим, прерывистым дыханием, продолжая пробовать меня на вкус.

Сквозь туман в голове я поняла, что меня куда-то несут. И то, что мы переместились на маты, поняла, только когда меня уложили на холодную кожаную поверхность.

Я толкнула его плечи, устраиваясь сверху в позе наездницы, провела носом по его шее, вдыхая его аромат. Лизнула, услышала приглушенный рык и снова оказалась снизу, а его пальцы безошибочно нашли чувствительное местечко.

– О-о-ох, – не сдержала я стон и заерзала.

Низ живота пылал, скручиваясь в тугую пружину. Роберт наклонился и одновременно прикусил мой сосок и вошел в меня двумя пальцами. Я выгнулась, громко застонала и закатила глаза.

Не было посторонних звуков, словно мы оказались в вакууме. Даже эхо пустого зала перестало долетать до замутненного сознания. Только его губы, блуждающие по моему телу, и руки, дарящие неземное удовольствие.

В какой момент Роберт лишился одежды, я не отследила. Лишь громко вскрикнула, когда он опустился сверху, и почувствовала наполненность внутри. Впилась ногтями в его спину и сжала его бедра ногами, подаваясь вперед, улетая все выше от каждого нового толчка.

Роберт переместил руку, положил ладонь мне на макушку и смотрел в глаза, продолжая непрерывно двигаться.

– Еще, – потребовала я. – Сильнее, пожалуйста.

Роберт зарычал, резко выпрямился, схватил меня за лодыжки, закинул ноги себе на плечи и задвигался так, как мне было нужно.

Оргазм накрыл слишком быстро. Возможно, я кричала, извиваясь под ним, в ушах стучало, а перед глазами взрывались разноцветные фейерверки.

Наконец, я смогла дышать. Недолго. Роберт продолжал терзать мое тело, доводя до очередного пика.

Перевернул на живот, притянул к себе за бедра и снова задвигался. Быстро и яростно, точно зная, как доставить мне удовольствие.

Время остановилось для нас в ту ночь. Роберт то нежно любил меня, покрывая все тело поцелуями, то превращался в безжалостного зверя, выбивая из меня крики удовольствия. Терзал, дразнил, сводил с ума до тех пор, пока мы оба не обессилели. Я потеряла счет оргазмам, перестала чувствовать свое тело, улетая сама и несколько раз заставив потерять голову Багрова.

Мы оба упали на маты. Роберт лег на спину, а я медленно и лениво целовала его шею, скулы… Не удержалась и легко провела ногтями по его груди.

– Пощади, – засмеялся Роберт, пытаясь отдышаться, но, противореча своим же словам, прижал меня еще ближе, блаженно прикрыл глаза и резюмировал. – Мечты сбываются.

– Знаете, что я думаю, уважаемый тренер? – хмыкнула я. – Что как-то это неправильно – Воронова наказывать и тут же самому заниматься безобразием в том же зале. Думаю, что было бы честно и вам тоже взять ведро и тряпку.

Роберт поднял голову, приоткрыл один глаз и очень выразительно на меня глянул:

– Еще разочек? А то, смотрю, у тебя энергии много…

– Перерыв, – пошла я на попятную.

Поудобнее устроилась у него на плече и млела, пока Роберт лениво перебирал мои волосы, которые в процессе как-то умудрился распустить.

– Почему ты выбрал профессию тренера?

– Меня батя на бокс в пять лет записал. И я к двадцати пяти годам добился всего, чего только можно было. Я ж упертый…

– Это точно, – со вздохом согласилась я.

– Ну вот. Скучно стало. А мой тренер, кстати, душевный был мужик. Игорь Вольфович. Маленького роста, лысоватый, худой как щепка, но тренировал как зверь. Так вот он иногда просил заменить его в младших группах. И мне понравилось. Я вообще люблю с детьми работать, они классные, искренние, открытые. Ну я и предложил ему взять пару групп самых младших. И увяз. Первые лет пять работал под началом своего бывшего тренера, а потом он ушел на пенсию и своих пацанов передал нам с Коляном. Так мы с ним до сих пор и варимся. Помещение купили, ремонт сделали, тренируем потихоньку.

– Получается, это твоя школа?

– Наша с Коляном. Мы типа эти, бизнес-партнеры.

– Поэтому ты знаешь всех проверяющих? – озарило меня.

– Просто я общительный, обаятельный, харизматичный и этот… Слово забыл. Коммуникабельный!

– Это я уже тоже поняла, – пробурчала я, ткнув указательным пальцем ему в грудь, – особенно пункт с коммуникабельностью.