Невозвращенцы (СИ)

«Блин — вот ведь ему неймется, опять хочет по роже получить?» — подумал Игорь. Вчетвером они отошли за сарай, в котором было навалено сено выше человеческого роста.

— Ну?

— Не кипятись Игорь. У меня к тебе предложение. Смотри — мы поели-попили, а как расплачиваться будем? Как бы нехорошо не вышло. — один из спутников демонстративно достал пистолет.

— И что ты предлагаешь?

— Уходить надо бы. И лучше с шумом с небольшим — чтобы денег не потребовали.

— А стража на воротах?

— А пистолеты у нас с собой же есть…

— Нет. У нас же приказ — не задирать местных!

— Ну не смогли мы… — улыбнулся Стас.

— Нет. Во-первых — они нам ничего не сделали, и грабить их я не буду и тебе не позволю. Во- вторых — ведь ты не просто собираешься уйти, не заплатив? Так ведь?

— Да. Ты совершено «во-вторых» прав. Парням надо с девками расслабиться, да и я не откажусь, рыжье из музея местного можно прихватить, чтобы с пустыми руками не возвращаться… А «во-первых» — это ты не прав. Местные тебя избили — до полусмерти.

— То есть? — удивился Игорь. — Я ведь…

— Да, — кивнул Стас, — сейчас ты в полном порядке, был… — И кивнул еще раз.

Затылок Игоря взорвался болью, и он повалился в смягчившее его падение сено. Пока один из приятелей отвлекал внимание демонстрацией пистолета, другой плавно зашел ему за спину и по команде Стаса огрел Игоря по шее чем-то тяжелым. Стас наклонился к Игорю и произнес: «Смотри-ка! Крепкий! Лежи! Ты останешься здесь. После того как мы погуляем местные вряд ли будут тебе очень рады. Или, наоборот — усмехнулся Стас, — будут очень рады. Я думаю, так мы с тобой будем в расчете за тот кабак. Бывай» — и ушли. Лежа, Игорь услышал крик Стаса, маскирующегося под пьяного: «Паацааны! Игорька! Дружбана моего! Местные, сержанта замочили! Отомстим!», и начал с трудом подниматься, как услышал над собой голос: — «тебе ведь сказано, лежать!». На этот раз он даже не успел почувствовать боли.

Глава 11

Ярослав

«Время лечит» — думал Ярослав, глядя в деревянный потолок. Вот уже пол года прошло с того чудовищного для него дня. За это время случилось многое, что отправило на задворки те воспоминания. Учебка, погрузка-разгрузка не до седьмого, а до семьдесят седьмого пота, да и колония эта неизвестно где… «Армия отлично промывает мозги, — с грустью продолжал размышлять он. — Мне уже почти не больно. Все заслонили мысли о сиюминутных делах, о том, что важно именно сейчас — поесть побольше, отдохнуть лишнюю минутку, поспать, меньше поработать… Все заслонили обычные, мелочные дрязги. Да и разговоры… Всего несколько ребят попалось, с которыми поговорить можно о чем то. А с остальными, только о: «вот мы тогда выпили по ящику на каждого…» или«…а потом я ее 2 часа трахал!..» Да… Судя по тому, что меня опять обуяли мрачные мысли жизнь стала слишком легкой. Надо же — легкая жизнь, а я недоволен… Хотя это все может скоро измениться. Вот — неделю назад вернулись эти му…и, которые в самоход свалили до города местных — неделю их искали. Хорошо еще то, что они там ничего не натворили. Говорят даже умудрились выменять у местных золотых украшений и утвари серебрянной, которую отдали своему полкану. Их даже похвалили… Потом, после того, как поимели во все дыры… Но всем остальным под страхом расстрела на месте запретили какие-либо походы. Или первый случай пропажи солдата — сержанта, кстати, из той же роты… Как в анекдоте: — ушел в лес и не вернулся…»

— Опять хандришь? — Сашка, его приятель еще по первой палатке, хлопнул по плечу. — Пошли, отдохнем немного. Там ребята из второй роты устраивают маленький праздник, водочки ставят… А то послезавтра же нас сменяют…

— А сам то, ты, как? В себя пришел уже? — переспросил оторванный от своих мыслей Ярослав. Однажды, месяца три назад — летом еще, Александра вызвали на какое-то задание, с которого его привезли ночью совершенно «никакого». Тогда он вошел в палатку, сел на пол и неподвижно уставился невидящим взглядом в никуда. И так продолжалось до тех пор, пока не прибежал их лейтенант, схватил Сашку за шиворот и выволок его за собой. Вернули Александра уже совершенно пьяного, ну просто до полусмерти. Потом еще долго Александр был грустен, но до такого как в первый день дело уже не доходило.

— Да нормально уже все. А вот ты болеешь. Пойдем, выпьешь — полегчает, — это я тебе как старший по возрасту и опыту житейскому говорю.

— Ооо! Да уж, старший!

— Ну, на пару лет старше? То-то же… Ну все — пошли, только одеться не забудь — снег выпал уже.

— Да, гражданин начальник…