Невроз и личностный рост: борьба за самореализацию

Этот вид гордости менее всего типичен для невроза. Для многих людей с серьезными невротическими расстройствами эти вещи значат не больше, чем для относительно здорового человека; для многих других они значат куда меньше, а иной раз и вообще ничего не значат. Но встречаются и люди, которые вложили в эти символы престижа всю свою невротическую гордость, для которых они важны настолько, что вся их жизнь вращается вокруг них и все лучшее отдается им на потребу. Для таких людей только абсолют имеет право ассоциироваться с престижными группами, только абсолют имеет право быть связующим звеном с выдающимися институтами. Конечно, вся их лихорадочная деятельность подвергается рационализации – это «искренний интерес», «законное желание продвинуться». Все, что работает на престиж, поднимает настроение; любая неудача группы в увеличении престижа такой личности и, наоборот, любое уменьшение престижа самой группы вызывает все реакции оскорбленной гордости. Например, то, что кто-то из семьи выкладывается полностью для блага «семейного гнездышка» или психически болен, может стать тяжелым ударом для невротической гордости человека, который прикрывался особой заботой об этом родственнике. Что говорить, множество женщин предпочтут совсем не идти в ресторан или в театр, чем идти туда без сопровождения мужчины.

Все это похоже на то, что антропологи рассказывают нам о жизни первобытных людей, у которых индивид считает себя и является в первую очередь частью группы. При этом гордость распространяется не на нечто личное, а на институты и деятельность групп. Несмотря на внешнее сходство, эти процессы различны. Основное различие состоит в том, что невротик в глубине души не чувствует себя с группой единым целым. Он не считает себя ее частью, у него нет чувства принадлежности к ней – она всего лишь инструмент для повышения личного престижа.

Хотя человека могут снедать мысли и погоня за престижем и мысленно он возносится и падает вместе с ним, как невротическую проблему, подлежащую психоанализу, это рассматривают не часто – возможно, так случается сплошь и рядом, возможно, это выглядит культурным стереотипом, а возможно, сам психоаналитик не свободен от этого недуга. А недуг это разрушительный, потому что заставляет человека все время изыскивать «удобные случаи» – то есть делает оппортунистичным, нарушая тем самым его цельность. Это далеко не норма, напротив, это указание на серьезные нарушения. На самом деле это происходит с тем, кто так глубоко отчужден от себя, что даже его гордость во многом лежит вне его самого.

Хуже того, невротическая гордость зиждется на качествах, которые человек присваивает себе безо всяких оснований, – на тех, которые принадлежат его особому идеальному образу. В этом четко проступает природа невротической гордости. Невротик гордится не собой, не тем, кто он есть. Зная о его искаженном взгляде на себя, мы не удивляемся, что его гордость игнорирует трудности и ограничения. Но его гордость этим не ограничивается. На самом деле он вовсе не гордится своими подлинными качествами. Он может сознавать их, но не отчетливо; он может отрицать их. Но даже осознавая их, он не желает придавать им важности. Например, психоаналитик акцентирует его внимание на большой работоспособности или стойкости, с которой он прокладывает свой путь в жизни, или напоминает, что, несмотря на свои проблемы, он написал хорошую книгу, – пациент фигурально или буквально пожимает плечами и равнодушно пропускает похвалу мимо ушей. Особенно малоценно для него то, что, по его мнению, только стремление, а не достижение. Например, он сбрасывает со счетов свое честное стремление добраться до корней своих нарушений, которые выявляются в ходе серьезных попыток продолжать анализ и самоанализ.

В мировой литературе Пер Гюнт может служить этому блестящим примером. Его настоящие качества – большой ум, дух искателя приключений, жизнелюбие – не нашли особого применения. Но он гордится тем, что ему как раз и не удалось – «быть самим собой». На самом деле он был (в своем представлении о себе) не собой, а своим идеалом, с неограниченной «свободой» и неограниченными силами. (Он поднял свой безграничный эгоцентризм до высот жизненной философии своим афоризмом: «Будь самим собой», что, как говорит нам Ибсен, является в его случае облагороженным законом: «Упивайся самим собой».)