Невроз и личностный рост: борьба за самореализацию

Попробую объяснить короче. Когда человек смещает «центр тяжести» своей личности на идеальное Я, он не просто возвеличивает себя; в искаженной перспективе вырастает перед ним и его Я – он сам, каким он является в настоящий момент, его тело, его сознание, здоровое и невротическое. Возвеличенное Я

становится не только призраком, за которым он гонится, оно становится мерой, которой мерится его существо. И это существо, если взглянуть на него глазами богоподобного совершенства, предстает таким невзрачным, что он не может не презирать его. Хуже того, и это становится более важным, что человек, которым он является в действительности, продолжает мешать ему, причем особенно мешать в его погоне за славой, и поэтому он обречен ненавидеть «его», то есть самого себя. И поскольку гордость и ненависть к себе на самом деле представляют единое целое, я предлагаю называть всю совокупность этих факторов обычным словом: гордыня. Во всем процессе есть еще одна, новая для нас грань, способная изменить наш взгляд на него. Это ненависть к себе. Но мы специально откладывали до сих пор вопрос о ненависти к себе, чтобы сперва заручиться ясным представлением о непосредственном влечении к воплощению в жизнь идеального себя

. Теперь перед нами задача дополнить картину.

Пусть наш Пигмалион сколь угодно неистово пытается переделать себя в сверкающее, великолепное существо – его попытки обречены на провал. В лучшем случае он может устранить из поля своего зрения некоторые досадные несовпадения с идеалом, но они продолжают назойливо привлекать его внимание. Факт остается фактом – ему всегда приходится жить с самим собой: когда он ест, спит, моется, работает или занимается любовью. Иногда он думает, что все пошло бы по-другому, если бы только он развелся с женой, перешел на другую работу, переехал в другую квартиру, отправился в путешествие; но от себя все равно не убежишь. Даже если все его функции отлажены, как в хорошо смазанном механизме, все равно действуют ограничения – времени, сил, терпения; они присутствуют у любого человека.

Ситуация станет яснее, если мы представим себе двух человек. Один – уникальное, идеальное существо, а второй – чужой, посторонний человек (наличное Я), который крутится рядом, всюду лезет, мешает, все путает. Описание конфликта как конфликта между «ним» и «чужим» получается вполне уместным, полностью подходящим к тому, что чувствует наш Пигмалион. Скажу больше, даже если он сбросит со счета фактические неувязки, как не относящиеся к делу или к нему самому, он никогда не сможет убежать от себя так далеко, чтобы «не отмечать»[26]

их. Он может достичь успеха, дела его могут идти в гору, или он просто будет уноситься на крыльях фантазии к сказочным достижениям, но тем не менее ему не избавиться от чувства неполноценности или незащищенности. День за днем его будет грызть осознание, что он обманщик, подделка, уродец – и это мучительное чувство он не сможет объяснить. Его глубинное знание о себе недвусмысленно проявляется в его сновидениях, когда он близок к себе настоящему.

Эта реальность довольно болезненно вторгается в его явное пространство и распознается безошибочно. Богоподобный в своем воображении, в обществе он посредственность. Ему бы хотелось произвести неизгладимое впечатление на этого человека, а у него трясутся руки, он заикается или краснеет. Ощущая себя героем-любовником, он вдруг не сможет возбудиться. Ведя в своем воображении настоящий мужской разговор с шефом, в жизни он способен выдавить только глупую улыбку. Меткое замечание, которое могло бы выиграть спор и раз и навсегда все уладить, приходит ему в голову только на следующий день. Постоянно переедая, он хочет сравниться с эльфом в гибкости и изяществе, но это никак не получается, потому что он не в силах ограничить себя в еде. Наличное, данное в опыте Я, становится досадной, оскорбительной помехой, чужим человеком, с которым по недоразумению оказалось связанным идеальное Я, и оно поворачивается к этому чужаку, источая ненависть и презрение. Наличное Я

становится жертвой возгордившегося идеального Я.

Ненависть к себе обнаруживает раскол личности, начавшийся с сотворения идеального Я. Присутствие ненависти означает, что идет война. Так и есть, это существенная характеристика каждого невротика: он воюет с самим собой. На самом деле присутствуют два, вполне обоснованных различных конфликта. Один из них – внутри его гордыни. Как мы увидим позднее, это потенциальный конфликт между влечением к захвату и влечением к смирению. Другой, более глубокий конфликт, это конфликт между гордыней и реальным Я. Реальное Я подавляется гордыней при восхождении к власти и тем самым оттесняется на задний план, но все еще потенциально могущественно и может при благоприятных обстоятельствах вновь войти в полную силу. Характеристики и фазы его развития мы обсудим в следующей главе.