Невский романс

— Ну и мастер же вы, однако, сочинять, мсье Нелидов! Знаете, как польстить романтически настроенной женщине!

— Спасибо на добром слове, — язвительно отозвался он. — Нет, и она еще говорит, что я невыносим! Да это на вас не угодишь, сударыня!

— Не обижайся, — примирительно сказала она. — Ты же не мог знать, что я из романтика превратилась в завзятого циника.

— Ох, и набью я когда-нибудь морду твоему «учителю», — вполголоса пообещал Владимир. — Итак, что у нас дальше?

— Нижняя юбка, а затем корсет.

С юбкой он управился быстро. А вот с корсетом пришлось изрядно повозиться. Стремясь разнообразить процесс развязывания шнуровки, Владимир стал заигрывать с Полиной. Для начала он пробежался пальцами по ее обнаженным ключицам, и, убедившись, что ей это нравится, осыпал их легкими поцелуями. Потом мягко обнял ее за талию и припал губами к шее. Его руки заскользили по ее животу, поднимаясь к упругим холмикам груди…

С губ Полины сорвался протяжный стон, ее голова запрокинулась назад. Не долго думая, Владимир быстро освободил ее грудь от корсета и завладел пленительными округлостями. Их губы слились, затем разомкнулись, и Владимир снова принялся целовать изгибы ее шеи, попутно подразнивая пальцами нежные соски. Полина разнеженно постанывала, розовые бугорки твердели на глазах…

И вдруг она вскрикнула и резко высвободилась из его объятий.

— Зеркало, — промолвила она дрожащим от возмущения голосом. — Зачем ты повернул меня лицом к зеркалу? Ты сделал это нарочно!

— Нарочно? — непонимающе перепросил Владимир.

— Да! Для того, чтобы смотреть на меня в зеркало… Чтобы мне стало неловко, когда я увижу себя в таком положении!

Он, наконец, понял, в чем дело. Вероятно, мерзавец что-то такое с ней проделывал… Глубоко вздохнув, Владимир посмотрел Полине в глаза и спокойно пояснил:

— Ты ошибаешься — я не делал этого нарочно. Я вообще не смотрел в это проклятое зеркало, я смотрел только на тебя. А если тебя так смущают зеркала, я могу их завесить.

— Извини, — огорченно промолвила она, — я ошиблась. Меня в самом деле смущают зеркала, когда я без одежды.

— И напрасно: ты восхитительно сложена, и стесняться тут нечего.

— Ты не так понял…

— Да все я понял! — Он порывисто привлек ее к себе и начал успокаивающе гладить по спине. — Милая моя, неужели ты думаешь, что я способен намеренно тебя обидеть? Ты же дорога мне, как часть моего тела. Ну скажи мне, кто станет причинять боль собственной руке?

Тело Полины утратило напряженность. Слегка отстранившись от Владимира, она признательно улыбнулась ему и сказала:

— Знаешь, чем дольше я с тобой рядом, тем сильнее ты мне нравишься. И, главное — я уже почти не боюсь того, что должно произойти.

— А что нужно сделать, чтобы не боялась совсем? — ласково спросил он. И, не дожидаясь ответа, сказал: — Пройти весь путь до конца, вот что.

Полина согласно кивнула, на секунду опуская глаза. Потом порывисто обняла Владимира и прижалась губами к его рту. Последовал продолжительный поцелуй, такой же упоительно-нежный, как первый, но уже более страстный. Руки Полины снова забрались под рубашку Владимира, и он торопливо сдернул ее с плеч. А потом, не переставая целовать и ласкать Полину, избавил ее от корсета и кружевных панталон.

Она весело рассмеялась, когда он подхватил ее на руки и закружил по комнате. Усадив Полину на кровать, Владимир опустился перед ней на колени и окинул ее восхищенным взглядом.

— Черт возьми, — пробормотал он, поглаживая ее стройные ножки в белых чулках с сиреневыми подвязками. — Да в костюме Евы ты еще прекраснее, что в своих изысканных нарядах! Если бы я был скульптором, я бы вылепил с тебя статую Нереиды — прихотливой и изменчивой дочери моря.

— Да что с тобой сегодня случилось?! — изумленно воскликнула она. — Ты так и сыплешь поэтичными комплиментами, словно завзятый романтик.

— Да я и сам себя не узнаю, — с притворной растерянностью отозвался он, незаметно снимая с нее чулки. — Думаю, уж не ударился ли я обо что-нибудь головой во сне?

Рассмеявшись, Полина шутливо погрозила ему пальцем.

— Заговариваешь мне зубы, а сам уже умудрился раздеть! Давай-ка раздевайся тоже, а то так нечестно.

Ей не требовалось повторять дважды. Вскочив на ноги, Владимир быстро избавился от остатков одежды и скользнул на золотистое покрывало к Полине. На какое-то время их тела сплелись в безмолвном, отчаянно-страстном поединке. Они целовались — с такой одержимостью, будто хотели нацеловаться вперед на целую жизнь. Руки Владимира безостановочно скользили по телу Полины. Она отвечала ему, несколько неумелыми, осторожными ласками, которые приводили Владимира в безудержный восторг.

Внезапно он почувствовал напряжение ее тела: едва уловимое, правда, но не считаться с ним было рискованно. Не дожидаясь, пока новые опасения Полины пустят ростки, Владимир остановился, переместился в сидячее положение и осторожно притянул Полину к себе на колени.