Невыносимая миссия в Сомали

Абди подождал, пока тот придет в себя. Как только он открыл глаза, шофер снова направил пламя на член. Абшир скрючился, прижав колени к подбородку, с залитым потом лицом. Потом он снова лишился чувств и закатил глаза.

Абди отодвинул лампу и, когда к пленнику вернулось сознание, терпеливо и наставительно объяснил:

- Я продолжу. Потом выжгу тебе глаза. Так что лучше отвечай.

Абшир беспрерывно стонал. У него осталась только одна мысль: пусть прекратится боль.

Кивком головы он дал понять, что готов говорить.

Абди вытащил кляп.

- Говори!

- Потуши лампу, - простонал несчастный. - Потуши лампу.

Свист лампы прекратился, и Абширу сразу стало лучше.

- Говори, - приказал Абди.

16

Легкий бриз с Индийского океана обдувал пустынную дюну и освежал ожоги Абшира. Все еще держа в руке потушенную лампу, Абди повторил вопрос:

- Где заложники?

- На рыбоконсервном заводе, - слабо прохрипел партийный руководитель.

- Где именно?

- Там есть здание с тремя холодильными камерами. Из них работают только две. А заложники - в третьей. Об этом не знает никто, кроме товарища Горького и руководителя района. Пленников привезли ночью в микроавтобусе, который спрятан в гараже русского. Они не имеют права выходить, еду им ношу я. С ними очень хорошо обращаются, - поспешно добавил он.

- Там есть и дети, - заметил Абди.

- С ними тоже очень хорошо обращаются, - опять сказал Абшир. - Они даже развлекаются.

Абди машинально пнул свою жертву ногой, и тот смолк. Теперь он на самом деле обессилел от боли и страха и время от времени вздрагивал, готовый к новым пыткам. Абди возобновил допрос:

- Сколько человек в охране?

- Шесть. Четверо из них постоянно дежурят. Это специально отобранные люди из ФОПС. Они два года назад похитили автобус с французскими детьми на границе с Джибути... Здешние боевики - оставшиеся в живых из этой группы.

- Они вооружены?

- Да. У них автоматы и гранаты. И взрывчатка тоже. Они подложили ее под двери на случай нападения. В холодильной камере нет окна, только вентиляционные решетки. К тому же заложники все время связаны.

Он замолчал, испугавшись того, что сказал лишнее. Заинтересованный Абди сел на корточки рядом с ним. "Горлодер" разговорился.

- Ты руководишь операцией?

Абшир, понимая, что сказал слишком много, энергично замотал головой.

- Нет-нет, не я, я занимаюсь только пищей... Среди них есть один, кого я хорошо знаю. Хасан. Мы были вместе в тренировочном лагере. Это он пришел за мной, когда их привезли...

- Кто руководит операцией в Браве? - продолжал допытываться Абди. Али Хадж?

Абшир покачал головой и выпалил.

- Нет, товарищ Горький.

- Что, русский с коптильни? - изумленно переспросил Абди.

- Да-да, - подтвердил Абшир, - это советский офицер.

Абди все фиксировал в памяти. Охваченный приступом недержания речи, партийный руководитель продолжал, как бы оправдываясь:

- Раньше был другой советский, хороший. Он выучил наш язык, потом они прислали этого из Могадишо, неделю назад, на замену. Он ничего не понимает в рыбной ловле, однако он - директор коптильни. Он подолгу закрывается в кабинете и запрещает обращаться к нему или фотографировать его. Единственные, с кем он разговаривает, - это люди из террористической группы.

- Ты должен помочь нам освободить заложников, - сказал Абди. Сегодня же ночью.

Не может быть и речи о том, чтобы заявляться с Абширом днем, слишком очевидны следы пыток. У местного лидера мог появиться соблазн привлечь на свою сторону население.

Но Абшир покачал головой, снова задрожав.

- Это исключено, - сказал он. - Ночью они никому не открывают, не только мне. Это приказ русского. Он даже им сказал, что если _с_а_м_ их позовет, они не должны открывать. Он не хочет ни малейшего риска. Особенно после инцидента с кочевником, которого застукали, когда он бродил по заводу. Рабочим сказали, что это был вор, но все хорошо знают, что красть там нечего...

- Рука в чане была его?

- Это идея Горького. Он хотел испытать иностранного джаале. С самого начала он ему не доверяет. Из-за одежды. Он говорит, что никогда не видел такой одежды на коммунисте. Но я ему не сказал ничего из того, что сообщила Саида. Клянусь Аллахом.

- Я думал, что ты уже неверующий, - объявил Абди. И уже серьезно продолжил: - Разумеется, способ добраться до заложников есть. Я хочу освободить их. И ты мне подскажешь - как.

Абшир застонал:

- Нет, нет. Там всего одна дверь. С засовами. Окна нет. Только слуховое, с решеткой, до него не достать. Двадцать на двадцать сантиметров. Нельзя даже бросить гранату. Я все осмотрел с Хасаном в первый день. Они очень предусмотрительны.

Абди нахмурился:

- Как можно добраться до этого окна?

- Сзади есть приставная лестница, чтобы залезать на крышу. Но вы ничего не увидите и ничего не сможете сделать. У них приказ: при малейшей опасности убить заложников. Они сделают это. Так Хасан сказал.

- Днем охранники, конечно, сменяются, - настойчиво продолжал выспрашивать Абди.