Невыносимая шестерка Тристы

Я заворожена тем, как она откидывает голову назад, открывает рот и подставляет его под струю, наполняя водой. Пульсация между моих ног так сильна, что из меня практически вырывается стон.

Она целует меня, открывая рот, из-за чего теплая вода попадает мне в рот, стекает по подбородку и шее, и, облизывая губы, я жажду большего, потому что ее вкус сводит меня с ума. Внизу все пульсирует и неистово бьется, как барабан. Я хнычу, приближаясь к финалу, но тут она отстраняется.

Мои губы дрожат, и я в течение минуты не могу подобрать слов.

— В-выйди, — требую от нее.

Но Лив не выходит. Схватив насадку для душа с крючка, она прикладывает ее мне между ног, и я задыхаюсь, едва не вскрикнув.

— Ах, — вздыхаю я, обхватываю ее лицо ладонями и, почти в слезах, прижимаю к себе, это так приятно. — Лив…

Брызги летят вокруг меня, и я уже слишком близко, чтобы остановиться. Прижимаюсь к ней, ее лоб прислоняется к моему, пока она наблюдает за тем, что делает со мной, и мой оргазм достигает пика, я настолько возбуждена, что ей не требуется времени, чтобы завершить начатое. Жар заливает мой живот, бедра дрожат, колени слабеют, и я слышу голоса и хлопанье шкафчиков, как только прикрываю рот рукой и кричу.

Черт. Я трясусь, не понимая, плачу ли я, потому что это безумно приятно.

— Ты не чувствуешь с ним то, что чувствуешь со мной, — шепчет Лив. — Не так ли?

Я вздрагиваю и прижимаю ее к себе, каждый мускул сжат, и я не могу этого вынести. Ничто не ощущается, как это. Ничто.

— Ненавижу тебя, — бормочу ей в ухо.

Но вместо того, чтобы отстраниться, касаюсь губами ее кожи.

О, боже. 

Она позволяет оргазму пройти через меня, прежде чем ученицы занимают остальные кабинки душевой.

— Жаль, что ты потратишь на него время, — хриплым шепотом произносит она, пар клубится вокруг нас. — Мы могли бы неплохо повеселиться.

Могли бы.

Я не смотрю, как она берет свое полотенце и выходит. Я опускаюсь на пол, не в силах сдвинуться ни на дюйм в течение нескольких минут, пока все принимают душ, одеваются, и звенит первый звонок на урок.

Она сказала: «Могли бы неплохо повеселиться». Могли бы.

Когда я, наконец, выхожу, то вижу: ее шкафчик открыт и пуст.

***

На протяжении нескольких дней распространяется слух о том, что Оливия Джэгер будет заканчивать обучение на дому: какая-то история о том, что она нужна своей семье, но почти все знают, что я причастна к этому. Косые взгляды встречают меня, когда я прохожу мимо учеников по коридорам или в кафетерии, некоторые одобрительно улыбаются, а другие смотрят с небольшой долей страха в глазах. Появляется множество предположений о том, что я якобы сделала, чтобы отпугнуть ее, но никто точно не знает, что именно произошло.

В среду я прохожу мимо ее шкафчика и замечаю, что цветы все еще висят здесь, уже засохшие и пожелтевшие. Видела ли она их перед тем, как ушла? Она бы забрала их, если бы захотела.

Мне надо вручить их ей. Она не обманывала. Оливия не вернулась в школу. Она говорила всерьез.

Я сижу на математике, нашем пятом уроке, на который мы ходим вместе — или раньше ходили, — ее стол слева от меня, в самом начале, все еще пустой. Хорошо, что ее здесь больше нет. Лив всегда выглядела совсем по-другому. Все это серебро в ее ушах, сверкающее в солнечном свете, льющемся через окна, очень отвлекает.

Одежда шлюхи, короткие юбки и красная помада цвета пожарной машины, в которой никто не понимал смысла. Точнее, она ведь пыталась привлечь внимание парней, верно? Лив вела себя так, хотя это и казалось противоположным тому, чего, как думается, она хотела бы.

И все же. Помада действительно идеально подходила тону ее кожи. Маленькие косички, выглядывающие из ее хвостиков, выглядели так, будто сами там выросли, и было трудно не смотреть на нее.

Любому было трудно не смотреть на нее.

Я делаю глубокий вдох и выдох. Теперь в школе стало спокойнее. Я лучше. Чище.

Вспоминаю нашу встречу в душе, и, черт возьми, какое удовольствие это принесло, но, если бы кто-нибудь узнал, это уничтожило бы меня. Друзья могли бы понять, но их родители — нет. Бабушка отправила бы меня на терапию, и родители бы просто сломались, думая, что потерпели неудачу после стольких потерь.

— Да, — слышу голос мисс Киркпатрик. — Заходи, заходи.

Я поднимаю взгляд, остальные ученики занимают свои места, а девушка перекидывает ремень рюкзака через плечо и протягивает учительнице свое расписание.

Она ведет ее к месту — пустому столу Лив — и улыбается, возвращая ей бумагу.

— Класс? — громко произносит мисс Киркпатрик. — Это Хлоя Харпер. Она переехала к нам из Остина.

Девушка поворачивает голову, одаривая всех улыбкой, на ее губах легкий розовый блеск, который я бы тоже выбрала. Ее глаза останавливаются на мне, и она колеблется под моим пристальным взглядом, кивая один раз в знак приветствия, красивая, мягкая улыбка скользит по ее губам.

Она отворачивается, я качаю головой и отвожу взгляд. Это место Лив. Его так быстро заняли, словно ее здесь вообще никогда не было. Солнечные лучи проникают в окна, делая мир ярким и прекрасным, как будто все только что двинулись дальше.