Невыносимая жестокость

Сиплый Джо стоял на месте неподвижно и молча смотрел на Майлса. Его глаза были похожи на две тефтелины посредине большой, во всю тарелку, лунообразной пиццы. Дышал он тяжело и хрипло. Именно этот шуршащий звук и преследовал Майлса в темноте.

— Все, Джо, отбой! — с особым энтузиазмом сообщил Майлс хрипящему астматику. — Повторяю: отбой! Ты въезжаешь? Никто никого мочить не должен! Можешь идти домой. — Чтобы сделать свои слова более понятными, Майлс помахал руками, как пастух, который подгоняет отбившуюся от стада корову. — Все, спасибо! Можешь идти, на сегодня работы не будет!

Сиплый Джо был явно не в восторге от такого оборота событий. Не говоря ни слова, он покопался в кармане и, выудив оттуда две затычки, аккуратно вставил себе в уши. Майлс воспринял этот демарш как провокацию и перешел на крик:

— Нет, нет! Контракт расторгнут! Все кончено! Отбой!

На лице Джо не отразилось ничего, напоминающего радость или вообще какие бы то ни было эмоции. Майлс, чувствуя, что бьется головой о стену, обернулся к Ригли:

— Попробуй хоть ты объяснить этому болвану, в чем дело!

Пока Ригли подыскивал нужные слова, Майлс опять с нетерпеливой улыбкой обратился к Джо:

— Отбой, Джо! Отбой! В твоих услугах больше не нуждаются!

Тем временем Ригли тоже подошел к Сиплому Джо вплотную и заорал ему почти в самое ухо:

— Отбой! Отбой! Идите отсюда! Поезжайте домой!

Джо по-прежнему стоял на месте с непроницаемым видом. Майлс подумал, что таким образом он намекает на некоторую сатисфакцию, и совершенно искренне пообещал:

— Мы обсудим с вами неустойку за досрочное прекращение контракта! Я вам обещаю и очень хороший дополнительный бонус.

— Да-да! — закивал Ригли. подхватывая эту мысль. — Это вам будет не какое-нибудь жалкое выходное пособие! Знаете, как называется то, что мы вам выплатим? «Золотой парашют»! Такое выплачивается только самым опытным, нужным фирме и заслуженным сотрудникам! — верещал он тоном распорядителя на каком-нибудь игровом шоу.

Ригли и Майлс так увлеклись описанием радужных перспектив, ожидавших Сиплого Джо в связи с досрочным расторжением контракта, что не обратили внимания на то, как толстяк все так же молча достал из кармана большой автоматический пистолет.

— Ты что, совсем ни во что не врубаешься? — спросил Майлс, которого тупость нанятого им киллера уже начала не на шутку раздражать. — Тебе же ясно сказали: на сегодня все! Никаких «пиф-паф»! Разворачивайся и вали отсюда!

Ригли решил разыграть роль «доброго полицейского»:

— Понимаете ли, мистер Сиплый…

— Пошел отсюда! — размахивая руками, кричал Майлс. — Слышишь, придурок? Вернись в Сорренто! Адиос, амиго! Гуд бай, май лав, гуд бай! На сегодня… — Тут тон Майлса неожиданно изменился. — На сегодня… О, боже мой!

Не веря своим глазам, Майлс смотрел, как Сиплый Джо медленно поднимает пистолет 45-го калибра и направляет ствол с глушителем прямо на него. Не отдавая себе отчета в собственных действиях, он поднял аэрозольный баллончик и прыснул струю «Друга почтальона» прямо в лицо Сиплому Джо, явно вознамерившемуся поменять объект приложения своих сил.

Чпок! Глушитель погасил звук от выстрела, который Сиплый Джо произвел спустя миг после того, как его лицо заволокло перечным облаком. Но хорошая физическая форма и спортивная реакция позволили Майлсу в момент выстрела метнуться в сторону.

Бам! Чпок! Жадно втягивая воздух, словно реактивный истребитель перед взлетом, Джо выстрелил снова.

Может быть, рассчитывая на временную слепоту киллера, а может, действуя сугубо инстинктивно, Майлс бросился под стол, явно намереваясь там скрыться. Ригли незамедлительно последовал за ним; при этом его поясница чудесным образом перестала болеть.

Бам! Чпок! Сиплый Джо метался по комнате, продолжая палить из своего 45-го калибра, одновременно пытаясь проморгаться и хлопая себя по карманам в поисках срочно потребовавшегося ему ингалятора. Наконец тот был обнаружен в правом кармане. Джо переложил пистолет в левую руку и сделал еще один выстрел.

Бам! С левой руки Джо стрелять не привык. От неожиданности в момент выстрела он чуть не разжал ладонь и не выронил оружие. Перехватить его не было никакой возможности, потому что в правой руке он сжимал спасительный ингалятор. Перцовый спрей, нервное напряжение и резкие движения сделали свое дело. Джо стало очень плохо, и он почувствовал, что вот-вот потеряет сознание от удушья, если немедленно не воспользуется ингалятором.

Не меньшее беспокойство, чем собственное самочувствие, вызывала у Джо и судьба двух этих фраеров. Если дать им сейчас уйти, то ему, пожалуй, грозит вскорости распрощаться с жизнью настолько же наверняка, как и без чудодейственного ингалятора. Какая смерть наступила бы быстрее и стала бы менее мучительной — по приговору суда или от астматического удушья, — над этим можно было бы серьезно подумать, будь у Джо для этого время и желание. В данный же момент он еще не оставил надежду разом избежать обеих неприятностей.