New

Следующие несколько секунд разум боролся в нем с инстинктом. Первый говорил - сдавайся, глядишь, обойдется, второй же отчаянно требовал бежать прочь и спрятаться как можно лучше. Вдруг повезет и не найдут? При этом здравый смысл утверждал, что спрятаться прямо сейчас шансы есть, а вот потом... Потом, как минимум, затаскают по кабинетам, и даже если повезет, то все равно слушок пойдет нехороший. Как там, у классика? Или он шинель украл, или у него, но в чем-то таком он был замешан? Нет уж, надо делать ноги.

И в тот момент, когда ноги уже сделали первые шаги в направлении знакомого прохода между гаражами, вмешался третий фактор. Ребенок, брошенный маньяком, зашевелился и издал странный горловой звук, более всего похожий на что-то среднее между плачем и тошнотой. Дальше Игорь действовал на автопилоте, одним движением подхватив ребенка, оказавшегося неожиданно тяжелым, закинув его на плечо и бросившись прочь.

Соображать он начал уже перед самым домом, и тогда же понял, какую глупость совершил, но отступать было уже поздно. Единственным светлым пятном во всей истории было то, что во дворе никого не обнаружилось. Ну, как раз тут ничего удивительного - время не то чтобы позднее, но собачники частью уже выгуляли своих питомцев, частью еще не выходили - попал, что называется, в паузу. Да и недолго они в такую погоду гуляют - большинство домашних собак морозы не любит. Большая часть магазинов давно закрыты, круглосуточных в их дворе, состоящем, говоря по чести, из одного дома и неухоженного участка земли при нем, не наблюдается. Ну и детей тоже нет. Игорь даже вздохнул с некоторой легкой ностальгией - лет пятнадцать назад он вечерами пропадал во дворе, с товарищами, а нынешние дети сидят по домам, за компьютерами. А их родители, соответственно, перед телевизорами - вон, сколько окон горит. С точки зрения нормального физического развития это, наверное, хуже, но в его нынешней ситуации выглядело одним большим, жирным плюсом.

Впрочем, это сейчас было ему только на руку. Быстрым шагом, инстинктивно держась самых темных участков, Игорь направился к своему подъезду. Хорошо еще, он находился с краю. Ну и, разумеется, в кои-то веки радовал тот факт, что коммунальщики, как обычно, работали спустя рукава. По идее, на их восьмиподъездной девятине должно было гореть аж четыре фонаря, да еще столько же располагались на столбах чуть поодаль. Однако, как обычно, толку от них было мало. Из укрепленных на стене лишь один горел нездоровым ртутным светом, и светил хоть и ярко, но располагался с противоположной стороны здания. Так что света от него возле интересующего Игоря подъезда не наблюдалось в принципе, только издаваемый фонарем при работе звон, больше похожий на дребезжание, доносился, и был слышен вполне отчетливо. Аж зубы ныть от этого начали.

Те фонари, что украшали своими уродливыми плафонами столбы, и вовсе не горели. То ли опять пацанва лампочки поразбивала, то ли, что вероятнее, сами перегорели. Все же лампы были китайскими, и качество их соответствовало стране-производителю. Имелся, правда, еще и третий вариант - их попросту отключили. Иногда энергетики так и делали под каким-нибудь благовидным предлогом вроде неуплаты или еще чего-нибудь. Это, правда, на взгляд Игоря были всего лишь гнилые отмазки, просто доморощенные повелители молний и рубильников лишний раз подчеркивали, кто тут хозяин. Боролись с ними, конечно, но получалось, честно говоря, не очень, и большинство давно махнуло на ситуацию рукой. Правда, надо отдать должное новому мэру, он энергетиков все же за жабры взял, да и многих других тоже. Сразу и конторы всевозможные работать лучше стали, и те же энергетики так вот запросто ничего отключать не рискуют. М-да, не хотелось бы думать, что мэр скурвился. Нет, рано или поздно это, разумеется, произойдет, работа такая, да и вся государственная политика людей на прегрешения в буквальном смысле толкает, но все же хочется надеяться, что произойдет это еще не скоро.