Next

— Клиника сгорела пятнадцать лет назад, а с ней и все записи. Но я отыскала студенческие альбомы выпускников и внимательно изучила их. Каждый год в школе училось сто двадцать студентов, половину которых составляли девушки. Если их исключить, остается шестьдесят молодых людей. Отбрасываем азиатов и прочих нацменов и получаем примерно тридцать человек. Приняв во внимание факт, что в те времена сперма хранилась не более года, я составила список из ста сорока имен, которые нужно было проверить. Все заняло гораздо меньше времени, чем я ожидала.

Беннетт смотрел на женщину бессмысленным взглядом. Ее слова доносились до него словно через толстую перину.

— Но хотите, скажу вам правду? — продолжала она. — Когда я увидела вас на фотографии в альбоме выпускников, я сразу все поняла. Что-то такое в ваших волосах, бровях… — Она пожала плечами. — И вот я здесь.

— Но этого не должно было случиться, — проговорил Беннетт. — Мы все были анонимными донорами. Нас невозможно было проследить. Никто из нас никогда не должен был узнать, родился от него ребенок или нет. Анонимность донора являлась законом.

— Что ж, — был ответ, — те времена в прошлом.

— Однако я не давал согласия быть вашим отцом, и это — главное.

Женщина снова пожала плечами.

— Ну что я могу сказать?

— Я всего лишь помогал бесплодным парам обзавестись ребенком, а мне самому он был не нужен!

— И все же я — ваш ребенок.

— Но у вас ведь есть родители.

— Я — ваша дочь, доктор Беннетт, и могу доказать это в суде.

Повисло молчание. Они смотрели друг на друга. Ребенок гугнил и извивался.

— Я хотела встретиться со своим биологическим отцом.

— Что ж, вы с ним встретились. Что дальше?

— И еще я хотела, чтобы он выполнил свои обязанности и обязательства. Потому что после того, как он поступил со мной подобным образом…

«Ага, вот оно! — метнулось в мозгу у Беннетта. — Карты выложены на стол!»

— Мисс Мерфи, — медленно проговорил он, — от меня вы ничего не получите.

Он встал. Она тоже встала.

— Тем, что я стала наркоманкой, — сказала она, — я обязана вашим генам.

— Прекратите нести чушь.

— Ваш отец был алкоголиком, а у вас в молодости тоже были проблемы с наркотиками. Вы носите в себе гены наркотической зависимости.

— Что еще за гены такие?

— AGS3. Героиновая зависимость. DAT1. Кокаиновая зависимость. У вас есть эти гены, и у меня тоже. Их передали мне вы. Вы не имели права сдавать свою дефектную сперму.

— О чем вы говорите? — Беннетт уже почти кричал. Эта женщина явно действовала по заранее разработанному сценарию, произнося тщательно заученный текст. — Я сдавал сперму тридцать лет назад! Тогда генетических тестов не было, точно так же, как сейчас нет ответственности за это.

— Вы знали! — прошипела она. — Знали, что у вас проблемы с кокаином. Знали, что это — в крови у вашей

семьи. Но вы все равно продавали свою сперму. Вы выбросили свою опасную сперму на рынок, не заботясь о тех, кого вы заразили!

— Заразил?

— Вы опозорили профессию врача! Вы передавали другим людям свои генетические болезни! Но вам ведь наплевать на этих несчастных!

Несмотря на возбуждение, охватившее его всего несколько минут назад, Беннетт вдруг странным образом успокоился. Он направился к двери.

— Мисс Мерфи, мне нечего больше вам сказать.

— Решили вышвырнуть меня вон? — с угрозой спросила она. — Что ж, вы об этом пожалеете! Вы об этом горько пожалеете!

И она ураганом вылетела из кабинета.

* * *

Ощущая себя полностью опустошенным, Беннетт без сил рухнул на стул, предназначенный для посетителей. Он находился в состоянии шока. Его взгляд упал на письменный стол с лежащими на нем амбулаторными картами пациентов, дожидавшихся в приемной. Теперь все это показалось незначительным и лишенным смысла. Беннетт набрал номер своего адвоката и быстро описал сложившуюся ситуацию.

— Она хочет денег? — спросил тот.

— Полагаю, что да.

— А сколько именно хочет, не сказала?

— Джефф, — вздохнул Беннетт, — ты это серьезно?

— К сожалению, приходится, — ответил адвокат. — То же самое случилось в Миссури, но в Миссури тогда не было четких законов, регулирующих отцовство по отношению к детям, родившимся в результате искусственного оплодотворения. Дела, подобные твоему, до недавнего времени не были проблемой, но теперь в делах об отцовстве суды, как правило, стараются выносить решения в пользу детей.

— Ей уже двадцать восемь!