Незабудка

В другой раз о зверствах азербайджанцев рассказывали бывшие жители Кировабада и Нахичевани, которых выгнали из своих домов, и они стали беженцами.

В воздухе Карабаха физически ощущался кислый, металлический привкус боли и ненависти. Русская армия стояла между воюющих сторон, ненавидимая обеими и вынужденная сдерживать обе стороны.

Лукьянову казалось, что они безуспешно пытаются остановить не обезумевших людей, а не управляемую свору зверей. Иногда солдаты сами превращались в дикарей, которыми руководил только один инстинкт – выживания. Взвод чаще бросали на помощь азербайджанцам, для которых русские являлись иноверцами. Постепенно приходило понимание: их используют в чужой кровавой игре. Бывало и наоборот приходилось защищать армянские села от нападения отрядов азербайджанских боевиков.

От безумия войны Сашку спасали сны о Тане. Письма от матери и сестры приходили редко. Они не знали, где он на самом деле находится.

В конце декабря 1990 года взвод вернулся в Рязань. Солдаты получили передышку до середины весны следующего года.

– Двадцать четвертого апреля 1991 года в ответ на блокаду Чайкенда²² и Мартунашена армянские вооруженные отряды обстреляли село Шуша²³ ракетами типа «Алазань». Разрушены дома, убиты мирные жители, – сухо прочел сводку командир разведвзвода гвардии лейтенант Аксенов. – Мы направлены в Карабах в числе других воинских формирований для участия в операции «Кольцо». Будет осуществляться разоружение и выселение армянского населения из НКАо²⁴

.

Тридцатого апреля десантники прибыли в Нагорный Карабах. Приказы не обсуждаются, но даже он, простой солдат, понимал: огонь, заливая бензином, не потушить. С апреля по июнь выселили из Карабаха жителей двадцати четырёх армянских сел. Люди покидали дома, где они родились, где выросли их дети, похоронены их близкие, проклиная власть и ни в чем не повинных солдат.

В казарму десантники возвращались хмурые и, вымывшись, падали без сил. Три месяца напряжения вымотали всех. Не верилось, что где-то люди спокойно ходят по улицам, смеются.

В последнее время у Тани всё валилось из рук.

Сегодня утром, рассматривая себя в зеркало, она искала изменения во внешности. Нет, не изменилась. А ей показалось, что на лице отражается вся душевная маета. За завтраком Таня заметила, что отец сильно похудел.

– Пап, ты в порядке?

– Проблемы замучили. На нашу строительную бригаду наехали какие-то уроды, а доблестная милиция ловит только алкашей на улицах, – сердито сказал отец.

– Ты справишься? – заволновалась она.

– Уже справились. Предложили им поработать с нами в бригаде. Они отказались. Их бригадир, представляешь, у этих урок начальник тоже называется бригадиром, как я, – засмеялся он, – оказался вменяемым и приказал оставить нас в покое.

Ванечка, подрастая, становился похожим на отца: такой же голубоглазый, светловолосый и спокойный. Брат успел за полгода вырасти на десять сантиметров и миниатюрной Тане доставал макушкой до бедра.

– Ты надолго приехала? – подавая обед, поинтересовалась Анна Ивановна.

– Послезавтра уеду. Каникулы заканчиваются. Папа отвезёт меня на поезд. – Таня с удовольствием ела вкусный грибной суп, посматривая на брата. Малыш намазал хлеб толстым слоем горчицы. – Ты это съешь? – спросила она брата.

– Он вырабатывает силу воли, – хмыкнула мать.

Ваня нахмурился, подняв глаза на сестру.

Антон Сергеевич с любовью глянул на сына.

– Это я виноват. Сказал, что настоящие мужчины должны есть лук и чеснок. Про горчицу ничего не говорил, а он решил: её тоже нужно кушать.

– Всем привет! – На пороге комнаты стояли Женька и Маша Петрова, бывшая Калитина.

Таня бросилась обнимать их. Болотина радостно приветствовала всех. Ванечке достались самые горячие поцелуи, от которых он отбивался, как мог. Девушек пригласили к столу.

– Танюш, я узнала, что ты приехала и пришла пригласить тебя на крестины сына.

– Спасибо, приду. А во сколько?

– К десяти утра. В нашей церкви. – Маша поднялась. – Я оставила сынишку с папой на улице, поэтому пойду, а ты Женя сиди.

– Машенька, что же ты не позвала Игоря с мальчиком в дом? – заволновалась Анна Ивановна.

– Алешка не захотел. Он возле вашего двора в песке возится.

Таня проводила Машу до калитки и вернулась в дом.

– Я буду крестной мамой, – гордо сообщила Женька. – Тань. Ты не болеешь? Вид у тебя бледный.

Анна Ивановна встревожено присмотрелась к дочери.

– Просто не выспалась, – успокоила она мать.

– Кого Маша выбрала в крестные папы? – поинтересовался Антон Сергеевич.

– Чернова Валеру, – сказала Болотина.

– Что?! – воскликнула Таня.

– Он сам вызвался на эту роль, когда встретил Игоря на улице и узнал о предстоящем обряде. Петрову польстило это предложение. Чернов – восходящая звезда сериала про ментов. Не знала? Его с первого курса стали приглашать на съёмки.

– Первый раз слышу, что Валера снимается в сериалах. Телевизор редко смотрю.

– Понятно, – хмыкнула Женька, поднимаясь. – Ну ладно, пойду. У меня ещё куча дел. Увидимся завтра.