Незабываемый 1919-й

Родзянко(тяжело дыша, бьет капельмейстера по лицу). Ты, подлец, смеешься? Над мертвыми! И над государем! И над нами?! Двуличная тварь! (Бьет снова стэком.) Сегодня «Марсельезу», «Интернационал», завтра — «Боже, царя…» (Бьет.) Жабоедов!

Жабоедов. Я, ваше превосходительство. Повесить, ваше превосходительство?

Родзянко. Выпороть… Дать сто… (Выталкивает капельмейстера.) Господа, я прошу всех успокоиться… Я понимаю — отступление, бегство, стрельба… Но надо спокойнее…

Входит Зейдлиц. Он бледен. Подает Родзянко телеграмму.

Зейдлиц. Телеграмма от Верховного — адмирала Колчака…

Родзянко читает телеграмму и тяжело оседает на кресло.

Мадам Буткевич. Генерал, что с вами? Глотните, и вам станет лучше. (Берет телеграмму, читает вслух.) «Командующим Северо-Западной армией назначаю генерала от инфантерии Юденича»… Генерал, это ваша отставка?

Родзянко молча кивает головой. Зейдлиц молча, интимно-сочувственно гладит Родзянко по плечу. Снова панихидное пение из полевого госпиталя. Люди сидят мрачные, неподвижные.

Мадам Буткевич. Пошлите кого-нибудь, чтобы эти идиоты замолчали наконец… Нет сил…

Эгар. Милостивые государыни и милостивые государи! Я отдаю дань потрясенным чувствам, эмоциям, но я хотел бы узнать, наконец, о делах, которые нужно продолжать.

Мадам Буткевич. Генерал, да, да, скажите, что нужно делать… Поль, вы всегда спокойны… Надо что-то делать, господа. Взят муж, неизвестно, что с ним… Остаюсь я и дочь… И мы будем действовать… Борьба продолжается… Вот этими ногтями я выцарапаю глаза большевикам. Борьба продолжается… сегодня и завтра, на годы… Генерал, диктуйте…

Входит Жабоедов.

Жабоедов. Ваше превосходительство, ваше приказание сполнено… Всыпал… Лежит, не встает…

Эгар. Я полагаю, что мы не оставим Красную Горку большевикам.

Родзянко(Неклюдову).

Поручик Неклюдов, форт подготовлен к уничтожению?

Неклюдов. Да, к взрыву приготовлен… Минеры оставлены.

Родзянко(Эгару). Вы напомнили о существенном деле… Благодарю…

Неклюдов(придя в себя). Ваше превосходительство… Я что-то наговорил тут?.. Не мог иначе, ваше превосходительство… Накипело… Столько пережил за эти три дня… Готов под суд. Отдавайте, ваше превосходительство. Но и перед судом скажу: союзники предадут. Вот таких, как я, и прочих, погонят в лагеря, на работы. Я же знаю. Мне отец, старик мой — генерал, рассказывал о британских методах, про бурскую войну, про Индию… Ваше превосходительство! Поймите происходящее… Что-то огромное надвигается, всё в мире переворачивается… (Указывает на Эгара.) Что ему Россия!

Родзянко. Поручик, замолчать! Средства для взрыва на месте? Заложены? Люди для этого найдутся?

Неклюдов. Там остался матрос, старый минер… Он сказал мне: «Ну, нагрешили, только смертью искупать!» Он взорвет.

Родзянко. Старый матрос? Гм… Ненадежно… Надо проверить, обеспечить… Кто же пойдет от нас?

Эгар. Он пойдет. (Указывает на Дэкса.) Ему нужно переодеться… Морскую форму, генерал.

Родзянко. Жабоедов! Сними там с убитых или раненых… Быстро. Второй рост. Матросское, полный комплект.

Жабоедов. Слушаю, ваше превосходительство! (Уходит.)

Новые залпы, всё ближе. Дребезжат стекла.

Эгар(Дэксу). Я буду рад засвидетельствовать королевскому правительству, что в критические минуты вами были проявлены образцы хладнокровия и доблести.

Дэкс. Благодарю.

Новые залпы.

Мадам Буткевич. Надо уйти отсюда. Они разобьют дом… Господи, нигде покоя нет… Какой век, какой век!..

Входит Жабоедов.

Жабоедов. Доставил!.. Еще тепленькое. (Передает Дэксу комплект обмундирования, снятого с раненого.)

Дэкс берет вещи, идет переодеваться.

Эгар. С вашего разрешения, генерал, визит свой могу считать законченным?

Родзянко. Так получилось. Вы сами видите… сами виноваты…

Эгар. Борьба продолжается, генерал. Что имеете вы передать, сэр, в Лондон?

Родзянко. Это уже передаст Юденич.

В матросской форме входит Дэкс.

Мадам Буткевич. Дайте я благословлю вас на дорогу.

Крестит и целует Дэкса в лоб, он иронически на нее глядит. Леля подходит, жмет руку, волнуясь.