Незакатный свет. Записки паломника

Смоковница Закхея. Иерихон

– А смоковница как цветет?

– Очень незаметно. А поглядишь – уже и плоды. Наши смоковницы не обманывают, плодоносят.

– А вы давно здесь? – спрашиваю одну из монахинь.

– Ой, – говорит одна из них. – По земному-то, может, и давно, а у Бога хоть бы один денек.

Кирие, элейсон!

Наши совместные службы с православными греками постоянны на Святой земле. Монахини Горней знают многие греческие песнопения и, конечно, всю литургию. Но уже и греки, взятые в плен красотой церковно-русского языка, понимают наши службы. Молитвенный припев: «Кирие, элейсон» – «Господи, помилуй» – на литургии оглашенных и литургии верных, сменяется благословением греческого епископа, которое он возглашает по-русски: «Мир всем!» И монахини отвечают также по-русски: «И духови твоему!»

Горненское пение – оно не какое-то особенное, оно – молитвенное, растворенное в молитве. Безыскусно, без каких-либо ухищрений, модуляций прямо из сердца льется ручеек молитвы. Очень нежно, трогательно, ангельски. Часто кажется, что с монахинями поют дети. Нет, это подпевают Ангелы.

Последний раз паломники слышат монашеское пение после последней трапезы, в трапезной. По традиции монахини поют для паломников давний стих «Прощание с Иерусалимом»:

«Сердцу милый, вожделенный

Иерусалим – святейший град,

Ты прощай, мой незабвенный,

Мой поклон тебе у врат…

Правдой землю ты наполнил,

Возвестил Христов закон,

Нам же живо ты напомнил,

Что в тебе страдал Сам Он.

Этим сердцу ты дороже,

Выше всех мирских красот.

Как я счастлив, дивный Боже,

Видеть верх Твоих щедрот».

И Иерусалим отвечает:

«Прощай и ты, любимец мой,

Счастливый тебе путь.

Когда приедешь ты домой,

Меня не позабудь».

Надо ли говорить, что слезы льются из глаз и паломников, и монахинь. Невелик срок – десять или двенадцать дней, но как все сроднились, стали навсегда близкими душевно и сердечно.