Незакатный свет. Записки паломника

Через духовное окормление афонского старца прошло множество тогдашних российских монахов: архимандрит московского Симонова монастыря Игнатий, архимандрит Кирилло-Новоезерского монастыря Феофан – это его ученики. А ученик Макарий, впоследствии настоятель Пешношского монаcтыря, и сам стал родоначальником многих обителей. Как и его наставник, отец Клеопа, Макарий был неутомим в подвигах духовной жизни, любви отеческой. В Пешношской обители был также устав Афонской Горы. И по этому уставу устроялись и прочие обители: Давидова, Берлюковская, Екатерининская, Медведева, Кривоезерская, монастыри Голутвинский, Сретенский и, наконец, Оптина пустынь. Московский митрополит Платон всегда приводил в пример монашествующим подвиги отцов Клеопы и Макария. А это как раз и был тот незримый, но прочный мост, по которому в Россию шла благодать со Святой Горы.

Девятнадцатый век

Времена Афона, несмотря на нестроения в братии и на нападения извне, продолжаются течением времени, переходом в девятнадцатый, грозовой век, предтечу еще более страшного, двадцатого.

Ярчайший представитель Афона этого времени – несомненно, Никодим Святогорец (1749–1809). Придя в двадцать пять лет на Афон и получив через два года постриг, Никодим, по данной ему от Господа книжной премудрости, подготовил к изданию «Добротолюбие», издал также «Собрание богопрореченных слов и поучений богоносных святых отцов», трактат «Апология веры». Несомненную пользу для души несет его книга «Невидимая брань». Она достигла России и ее пределов, когда, по Божией благодати, через преподобного Паисия Величковского, знание о Святой Горе стало не только монашеским, но и общим достоянием. Никодим Святогорец составлял и афонский патерик. Позднее к «Добротолюбию» добавилось издание «Древних иноческих Уставов».

В 1955 году по ходатайству афонских монахов Константинопольский патриархат причислил преподобного Никодима к лику святых. К пятидесятилетию со дня прославления преподобного и у нас, и в Греции вышло, к радости его почитателей, подробное описание жизни и творчества святого.

Святой Никодим Святогорец пришел на Афон в двадцать шесть лет

Внутренний двор монастыря Ватопед. Фото Aroche.

«Он трудился до самой смерти над просвещением народа, – пишет Мануил Гедеон и восклицает: – О, если бы в каждом веке являлось по Никодиму!» Современный нам афонский монах Феоклит Дионисатский, описавший жизненный путь святого Никодима, в завершение изумленно вопрошает его: «Святейший отче Никодиме, скажи нам, какими жалами было уязвлено чистое твое сердце, что ты был возведен на толикую высоту любви? Скажи нам, где пас ты овец твоих чистых помыслов?» Есть выражение – Богодухновенные писания. Это о трудах святого преподобного Никодима Святогорца.

Великий старец с великой Волги

Игумен Парфений, писавший о Святой Горе, был еще и искусным художником. Он оставил после себя гравюры, на коих запечатлел афонских монахов. Одна из запоминающихся – изображение иеросхимонаха Арсения. Склонивши голову, прижимая правой рукой к сердцу монашеские четки, держа в другой свиток со словами: «Твой есмь аз, спаси мя», старец молитвенно устремил взгляд в ему одному видимое пространство.

Нижегородская губерния, город Балахна, волжские просторы дали миру сего дивного исповедника веры Христовой. От роду он был наречен Алексеем, затем, при пострижении, Авелем, и уже потом, на Святой Горе, Арсением. А туда он рвался всем сердцем, услышав рассказы о ней. И в Пешношской пустыни, и в молдавском Балашевском скиту он говорил о желании пойти на Афон. Но уж очень время было неподходящее, Греция была под турками, кишели они и на Святой Горе. Не сумевши навязать монахам мусульманство, проливши при этом много неповинной крови, турки обложили монахов многими данями, поборами, да и просто грабили. А что взять у монаха? Нечего. Тогда избивали. Эти рассказы доходили до России. И все равно горячее желание уйти на Афон и разделить там с монахами их участь, не проходило.

В Молдавии Алексей принял постриг и обрел верного друга, монаха Никандра, с которым они и двинулись в спасительный, скорбный путь. Но перед этим долгое время, во имя отсечения своей воли, они повиновались духовному отцу и служили Господу в монашеском звании, не дерзая без благословения уходить в Грецию.

Турецкая разнузданность дошла до того, что в 1821 году в Константинополе был убит захватчиками Патриарх Григорий. Греческая кровь лилась по улицам столицы Византии. Греки говорили монахам Авелю и Никандру: «Зачем вы, отцы, приехали к нам теперь? У вас, в Молдавии, так не режут баранов, как здесь режут православных. По сто, по двести в день. И это на площадях, при всех, а сколько гибнет всего, неизвестно. И на Святой Горе полно грабителей. По морю корабли не ходят, а вся суша забита разбойниками».