Незакатный свет. Записки паломника

На Святую Гору бежали отовсюду. Беженцев на ней в 20-e годы девятнадцатого века было свыше пяти тысяч. И всех надо было хоть как-то разместить и накормить. Предводитель повстанцев Эммануил Паппас тоже укрылся на Афоне. Некоторые монахи встали под его знамена. Это усилило злобу турок. Трехтысячная их армия во главе с пашой в декабре 1821 года оккупировала Афон. Турки убивали святогорцев, живущих даже за пределами Афона. Фессалоникийский паша Абдул Абут предложил монахам мир в обмен на Паппаса. Паппас, спасая монахов, бежал и в пути скончался.

На Святую Гору бежали отовсюду…

Церковь в монастыре Ксенофонт. Афон. Фото Adriatikus.

Турецкие отряды оставались на Афоне до 1830 года. Это было настоящим бедствием – захватчики убивали и пытали монахов, жгли библиотеки, грабили монастыри, храмы, скиты. Более того – они сожгли типографию Великой Лавры. Подобные дикарям, они пускали редчайшие рукописи и свитки на растопку. Кормить турецкие гарнизоны, которые были размещены по всем монастырям, было непосильно. Монастыри пустели. Оккупанты наложили на монахов огромную контрибуцию. Численность монахов на Афоне сократилась до двух с половиной тысяч.

Святой Савва и святой Симеон. Православная икона. На заднем плане – гора Афон и монастырь Хиландар

Кроме солдат-грабителей на Афоне расплодились и бесчинствовали разбойники. И морские, и береговые. А.Н. Муравьев описывает случай, происшедший во время его поездки в обитель Иверскую. Сюда, на престольный праздник, двигались из Солуни более ста человек. Разбойники, до того ограбив два судна, английское и французское, напали на паломников. Те, сойдя с корабля, двигались один за другим по горной тропе. Всех поодиночке связывали и грабили. Капитан пиратов собственноручно связал одного диакона, но, видно, в нем еще не до конца была погублена совесть, он, пишет Муравьев, «совестился снять с него золотой крест, и просил, чтобы он сам его благословил. Бедный диакон должен был надеть крест свой на шею разбойнику».

Поместим здесь рассказ, так сказать, и о благоразумном разбойнике. Это знаменитый Спирос Зервас, промышлявший со своей шайкой грабежами и даже убийствами. Он обратился к Богу под влиянием святого равноапостольного Космы Этолийского.

Косма – инок Филофеевской обители. Телом он был на Афоне, а сердце рвалось помогать порабощенной родине. Монах Косма добивается благословения духовных отцов и разрешения Патриарха на проповедь среди греческого населения. Города и села оккупированной Греции услышали пламенные слова святого. За ним ходили по пятам толпы людей. Молва о его всеведении, о его многомощных молитвах летела впереди святого. Например, все знали историю одного пастуха, который принес в дар монастырю большой кусок свежего сыра. Святой Косма крестообразно разрезал сыр. Внутри оказался червяк. Пастух растерялся. «У тебя в стаде чужая овца», – обличил его отец Косма. Так и было. Однажды святой произносил проповедь недалеко от разбойничьего притона. Спирос Зервас и товарищи прятались в пещере, думая, что такое количество людей пришло их схватить. Отсиделись. А к вечеру разбойник вышел и спросил, зачем тут было столько людей. «Разве ты не знаешь отца Косму? Он всюду ходит и говорит о любви, о Христе, о покаянии». И – удивительно – разбойник был потрясен. О любви, о покаянии? А я что творю?

Святой равноапостольный Косма Этолийский. Афонская икона

Спирос Зервас встал на колени и на коленях пополз к монастырю, где, ему сказали, был в тот день святой. Так, на коленях, он просил у святого прощения. Во всеуслышание, с рыданиями, разбойник каялся в своих грехах. Святой увидел колени, изодранные в кровь, бороду и одежду мокрые от слез и сказал: «Да простит тебя Господь». – «Меня? Простит? За такие преступления?» – «Да», – твердо ответил святой. – «Что мне сделать для спасения души?» Святой Косма показал на гору: «Иди и построй там монастырь». Ныне это монастырь Лекаца. Под слоем штукатурки была обнаружена надпись: «Построен на пожертвования капитана Спироса Зерваса».

Времена возрождения

Вновь вспомним отца Арсения. Именно он духовно окормлял своего ученика инока Иоанникия. Видя в иноке сосуд избранный, старец Арсений соделал его, говорит жизнеописание, «своим сотаинником».