Незаконченный роман

– Добрый день. Да, да. Возьмите,  меня предупредили, – молодой парень протянул Кириллу блестящий ключ. Обычно консьержами работают люди 50–65 лет, а этому и 25 не было. Кирилл взял ключ, отметив про себя эту особенность.

 «Странный дом, – думал Кирилл, пока ехал в лифте, – Смелая голландский архитектура под стать жильцам».

В этом доме есть несколько семейных пар с детьми и просто состоятельные люди, предпочитающие жизнь в центре столицы. Несколько квартир куплены в доме на всякий случай, хозяева появляются там редко. Но в основном народ подобрался здесь чудной. На втором этаже поселилась сумасшедшая художница–абстракционистка, которая стабильно раз в полгода выбрасывается из окна. К счастью, покончить с собой с высоты второго этажа трудно. Сразу над ней двое братьев – писателей. Пятый этаж занимают модельер и актриса дважды в разводе друг с другом. На шестом проживает стриптизерша, ей посчастливилось стать музой и одновременно яблоком раздора для братьев–писателей с третьего этажа. Восьмой этаж разделили молодой композитор (в основном пишет в три аккорда для современных попсовых песенок), хозяйка картинной галереи уже долгое время состоит в холодной войне с художницей–абстрационисткой из–за отказа выставлять ее работы у себя, поп–певичка – кумир молодежи, балерина и балерун в браке. Есть в этом доме две бывших модели, так и не вышедших замуж, несколько бывших жен олигархов, дети из состоятельных семей, жаждущие свободы от родителей, две пары геев, молодой француз Жан с двумя любовницами, при том, что жена живет за городом и воспитывает малыша, лесбийская пара, да и про Руслану с Ириной (кстати, они занимают два верхних этажа) тоже слухи ходят.  Кто знает, что там на самом деле? Они близки на протяжении многих лет и к тому же обе не замужем. И это при всем их великолепии! Очень странно начинен этот дом. Жильцы все разношерстные, энергичные… И самое удивительное, что ни от кого не слышно, чтобы кто–то кому–то мешал! Казалось бы, они должны были давно поубивать друг друга, причем изощренно в лучших традициях этого дома! А они живут разные: черные, белые, красные, как в песне, и хоть бы что!

«Ну, вот я и в логове Раевич. Невероятно. Этим можно похвастаться».

– Вер`оника, – громко позвал ее Кирилл.

– Я здесь! Налево, вглубь гостиной, и направо! – изо всех крикнула в ответ Вероника, почти надорвав связки.

Кирилл побежал к ней.

– Что болит? – сразу спросил Абрамов, чтобы понять, что делать с ней дальше.

– Колено и бедро, – сразу ответила Вероника, – Сильно, – добавила, немного подумав.

– Спина, голова в порядке, уже хорошо, – сказал Кирилл, присев рядом, ласково в большие круглые глаза.

Кирилл бережно поднял ее на руки и поинтересовался где спальня. Вероника указала дорогу. Кирилл нес ее с такой легкостью, словно она была игрушечной. Вероника положила голову ему на плечо и стала рассматривать очертания его рельефной груди, отчетливо проступающие сквозь черную хлопковую майку. Весь мир куда–то пропал. Ей хотелось только одного – изо всех сил прижаться к его смуглой груди и никогда никуда его не отпускать. Вероника пришла в себя, только когда сильные руки опустили ее на постель.

– Пожалуйста, поищи мой мобильный. Он должен быть на столе в гостиной, его нужно взять с собой, – Ирина будет звонить.

– Хорошо. Сейчас принесу.

Кирилл на минуту исчез. Вероника, забыв про боль и про Ирину, бросилась рыскать по ящикам в поисках зеркала.

«Какой кошмар! Я выгляжу как лохматая обезьяна. Он больше никогда на меня не посмотрит».

Услышав приближающиеся шаги, Вероника быстро сунула зеркальце под подушку.

– Может быть больно. Потерпи чуточку. Сейчас я отнесу тебя в машину.

Вероника кивнула.

– Все будет хорошо. Не волнуйся. Врач опытный – он в два счета вылечит твою больную ножку.

Вероника улыбнулась ему, лежа на заднем сидении.

Абрамов доставил Веронику в больницу, как и обещал в считанные минуты. Врач не заставил ждать – принял сразу же. Вероника смотрела на Кирилла как на волшебника. Он мог открыть любые двери. Столько лет, стоя в очередях везде и всюду, она и не догадывалась, что можно вот так просто входить без очереди куда угодно и когда угодно.

– Растяжение и вывих. Первых несколько дней опираться на ногу будет больно, еще неделю будешь хромать.  Дефилировать сможешь недели через две–три. Берегись, птичка, чем меньше будешь нагружать ногу, тем быстрее снова сможешь порхать по подиуму, – вынес приговор хирург и добродушно улыбнулся.