Незаконнорожденная

Жена Дика выжидающе подняла глаза.

– Вы не сердитесь? – в конце концов произнесла Пташка. – Вы не сердитесь на меня? И на него?

– Я злюсь только на саму себя, – ответила Рейчел Уикс сдавленным и дрожащим голосом. – Я оказалась такой дурой. Полной дурой. И ничего ведь нельзя исправить? Нет, нельзя! – воскликнула она и разразилась потоком слез.

Служка посмотрел на них с любопытством, и Пташка, шикнув на Рейчел, увела ее подальше в тень.

– Тише, а то на нас смотрят. Чего нельзя исправить?

– Того, что я за него вышла! – задыхаясь, выдавила из себя Рейчел Уикс между рыданиями, которые сотрясали ее грудь.

– Что верно, то верно. С этим не поспоришь. Я тоже влюбилась, как дура, но, по счастью, не настолько, чтобы выскочить за него замуж, – буркнула Пташка, обращаясь преимущественно к себе самой. «Хоть я и сделала бы это, если б он попросил. Вот тогда бы я стала полной дурой». К тому времени, когда ее посетила эта мысль, Рейчел Уикс немного успокоилась и перестала плакать.

– Ты любила его? – спросила она. Пташка молча бросила на нее горящий взгляд. – Если так, то он обошелся с тобой очень жестоко…

Рейчел посмотрела на синяк на лице Пташки, слезы навернулись на глаза, и, похоже, она снова приготовилась зарыдать. Пташка попыталась отвлечь ее и с удивлением поняла, что произносит слова, некогда услышанные от Бриджит.

– Нет смысла плакать над пролитым молоком, – сказала она с усмешкой и подумала: «У меня было две матери, одна мягкая, а другая суровая».

К ее удивлению, Рейчел Уикс рассмеялась.

– Моя мать часто мне это говорила, – сказала она.

– Думаю, все матери говорят это рано или поздно, – заметила Пташка. – Что сделано, того не воротишь. Но между ним и мной теперь ничего нет. Насколько мне известно, с тех пор как вы поженились, он хранит вам верность.

– Нет, – покачала головой Рейчел. – Я во многом была обманута, хотя и сама обманулась, – пробормотала она уже более спокойным, но все равно обреченным голосом.

Пташка почувствовала беспокойство.

– Не вздумайте ему все это выложить, ладно? Не надо его дразнить. Не рассказывайте о том, что мы встречались. Пожалейте себя и меня! Нам обеим это может выйти боком! Поклянитесь, что он от вас ничего не узнает!

– Я ему не скажу. И я… не стану его дразнить, – пообещала Рейчел Уикс.

– Я не могу оставаться здесь до ночи, меня могут хватиться. Значит, вы хотели именно этого? Услышать от меня, что вышли замуж за негодяя? – спросила Пташка.

– Нет, меня интересовало другое… – Миссис Уикс отерла слезы с лица одетыми в перчатки руками и тяжело вздохнула. – Я хотела поговорить о Джонатане Аллейне. И об Элис Беквит.

Пташка похолодела, услышав два этих имени соединенными вместе. Она не могла вспомнить, когда их в последний раз произносили одно за другим. Джонатан и Элис. Д и Э. Буквы, врезавшиеся в плоть дерева влюбленных. Она сглотнула.

– Да? А в чем дело?

– Когда мы беседовали в прошлый раз в доме Аллейнов, ты сказала, что мисс Беквит была слишком хороша для этого мира.

– И что из того? Я сказала правду.

– Значит, ты думаешь… что она мертва?

Теперь, когда Рейчел Уикс перестала плакать, в ее глазах загорелся какой-то странный огонек, и она говорила с непонятным пылом, который вызывал у Пташки чувство недоверия.

– Я знаю, что ее больше нет.

– Откуда тебе это известно? Ты поддерживала с ней связь после того, как она сбежала?

– После того, как она… Нет, вы так ничего и не поняли! Она никуда не сбегала. Она всю жизнь любила только одного человека и никогда не уходила к другому. Ее убили! Вот в чем дело, не сомневайтесь!

Всякий раз, когда она заводила об этом речь, пульс у Пташки учащался от отчаяния и страшного разочарования, потому что она знала правду, а ей никто не верил. Глаза Рейчел Уикс расширились от ужаса.

– Она убита? Ты хочешь сказать… она мертва?

– Да, убита! Джонатаном Аллейном!

– Им? Господи… не может быть… – прошептала Рейчел Уикс, задыхаясь.

– Я бы не сказала подобного, не подумав.

– Но… как это произошло? Ты мне расскажешь? – спросила миссис Уикс.

Пташка внимательно на нее посмотрела – до сих пор никто ни разу не просил ее описать, что именно произошло в тот день.