Незаконнорожденная

– Я знаю, вы считаете его не способным на дурные дела. Но он сам рассказал мне о страшных вещах, которые видел, и ужасных поступках, которые совершал в Испании и Португалии. А кроме того, он признался, что его воспоминаниям о высадке в Брайтоне, а затем о возвращении в Батгемптон нельзя вполне… доверять.

«Темные провалы, во время которых он мог совершить темные дела». Харриет посмотрела на Рейчел странным взглядом, в котором читались не то настороженность, не то страх.

– Ваш муж присутствовал при получении письма и видел, в каком настроении Джонатан уехал. Поэтому я хотела спросить, не был ли он… в ярости? Не впал ли в неистовство, когда прочитал письмо?

Харриет тревожно огляделась, словно боясь, что ее подслушают.

– Читая письмо, он плакал, – сказала она. Рейчел на мгновение закрыла глаза, почувствовав, как схлынуло напряжение. – Но у мужчин горе и ярость часто идут рука об руку.

– Да, – тихо проговорила Рейчел. «Что, если он убил мою сестру? Если он это сделал, я никогда не смогу его простить». – Джонатан говорит, что пытался все исправить. Искупить вину.

– Послушайте меня, миссис Уикс. Джонатан Аллейн – хороший человек. Поверьте, я каждый день живу с этой мыслью, и у меня есть к тому веская причина. Сожалею, что, сделав такое заявление, я не могу всего объяснить, но с моим мужем и мистером Аллейном на войне случились вещи, о которых я поклялась никогда не рассказывать. Он хороший человек, и в письме не было ничего такого, что заставило бы его напасть на ту девушку…

– Вы видели письмо? – перебила подругу Рейчел и смутилась от собственной дерзости.

– Да, оно… – Харриет помолчала, опустив глаза, и продолжила: – Оно до сих пор у меня.

– У вас есть последнее письмо, которое Элис написала Джонатану? Как это вышло?

– Он уронил его после того, как прочел. Оно так и осталось лежать на полу, потому что он сразу выскочил на улицу, чтобы успеть на почтовый дилижанс, отправляющийся на запад. Муж захотел выяснить, что послужило тому причиной, и подобрал листок, намереваясь отдать мистеру Аллейну, когда увидит его снова. Но мистер Аллейн после этого долго не возвращался в полк, и, приняв во внимание историю с побегом той девушки, муж почел за лучшее…

– Оставить письмо у себя?

– Он не хотел бередить рану, которая была еще слишком свежая. Джонатан Аллейн постоянно хандрил и… замыкался в себе. Муж подумал, что, находясь в таком состоянии духа, Джонатан примется без конца перечитывать написанное, и это его вконец измучит. Я сказала мужу, что, если он не собирается возвращать письмо, его следует уничтожить, но муж посчитал, что, возможно, когда-нибудь он сможет его вернуть, – проговорила Харриет и виновато улыбнулась. – Это письмо не дает повода для ярости… – шепнула она. – Только для горя.

– Вы дадите письмо мне, чтобы я вернула его? – спросила Рейчел медленно и веско.

«У мужчин горе и ярость часто идут рука об руку… Не это ли прячется в тех темных провалах?» От этой мысли ей стало нехорошо, и она ощутила приступ тошноты. Рейчел стиснула зубы, между тем как Харриет, вздохнув, кивнула.

Они направились в квартиру Саттонов, где Харриет достала сложенный вчетверо листок бумаги из небольшого ящичка в своем бюро и протянула его Рейчел. Было заметно, что она делает это не без сомнений. Рейчел же, увидев письмо, ощутила дрожь при мысли, что сможет наконец узнать его содержание.

– Надеюсь, вы понимаете? Ну, почему муж его так и не отдал? – спросила Харриет. Ее глаза широко раскрылись, лицо выражало тревогу.

– У него были добрые намерения. Но пришло время расставить все по своим местам, – сказала Рейчел.

Харриет кивнула.

– Можете задержаться, если хотите, – предложила она. – Вам, наверное, хочется поскорее его прочитать. – Рейчел виновато посмотрела на Харриет, и та ответила добрым, понимающим взглядом. – Я верю, что у вас тоже самые лучшие намерения. И здесь с ним ознакомиться гораздо удобнее, чем на улице, на холодном ветру.

Рейчел взяла письмо, присела на краешек кресла и развернула листок.

Несколько минут спустя Рейчел покинула квартиру Саттонов и сразу направилась к Дункану Уиксу, но не застала его дома. Письмо лежало в кармане. Она все время пыталась нащупать его через ткань и убедиться, что оно никуда не делось. Рейчел шла по улицам быстрыми шагами, которые отдавались в висках. В голове шумело. Мокрый снег сыпал с тусклого неба, слепил глаза и наметал в сточных канавах сугробы. Ей казалось, что надо мчаться на выручку Элис, хотя то, что сделали с этой девушкой, или то, что она сделала сама, относилось к далекому прошлому, и ничего изменить было нельзя. В письме упоминалось имя свекра, – по-видимому, он знал гораздо больше, чем рассказывал. В первую очередь Рейчел решила посетить «Голову мавра». Подойдя к таверне, она заглянула в окно. Неровное стекло искажало лица посетителей, но мужа среди них вроде бы не было, а потому Рейчел, внутренне сжавшись, решительно вошла внутрь, понимая, что совершает непростительное преступление.