Незаконные похождения Max'a и Дамы в розовых очках

– Верно! Это – варган! Я сейчас на нём сыграю! А в мешке – наш друг – Джин! – по-простецки отреагировал на вопрос шнифтовой.

– Джин? Что, можно посмотреть? – с детской любознательностью, потянулся к середине стола Макс.

– Смотри… Но только внимательно! – разрешил Дон Джон.

Макс схватился за мешок, и все сидящие за столом одновременно переглянулись, взглядами целясь в беспечного юношу.

Потрогав мешочек снаружи, Max неудовлетворённо хмыкнул и потянул его на себя. От резкого и грубого шевеления, шнурок, стягивавший мешочек петлёй, развязался, и грубая кожа хранилища разинула перед Максовым лицом широкую чёрную дыру. В тот же миг, варган Дона Джона, будучи зажатым меж грязных зубов шнифтового, издал душераздирающий, нервирующий на глубоком телесном уровне звук, от которого Max чуть не подпрыгнул, испугавшись неожиданности, но расслабился, осознав причину его происхождения; но тут же дернулся снова с ещё большей силой, опрокинув позади себя стол и уронив, разбившиеся вдребезги бокалы с пивом. Из мешка на него набросилась жирная чёрная змея.

Вся компания мигом всполошилась и импульсивно ринулась на помощь юноше. С натуральной озабоченностью каждый из неформалов пытался оторвать, принявшегося уже душить Макса змея, от конвульсивно дрыгающегося его тела.

Когда змей, наконец, был пойман и довольно бесцеремонно засунут обратно в мешок шнифтовым, все снова расселись по своим местам и, судорожно глотая воздух, молча разлили по бокалам пиво, и тут же жадно напились.

– Наш юный друг снова преувеличивает свои реакции! – пропела свой комментарий произошедшему Дама в Розовых Очках, цинично рассматривая Max’a, шумно отряхивающего одежду, после валяния на полу.

– Она, кажется, меня укусила! – издал новый душераздирающий вопль Max, прикоснувшись рукой к горлу, и обнаружив на пальцах отпечатавшуюся кровь.

– Я же предупреждал – внимательней! – делая нарочито недовольный и, вместе с тем, обеспокоенный вид, напомнил шнифтовой, тоже вытирая испачканные в крови руки о скатерть.

– Вы уверены, что укус имел место быть? – деловито внёс сомнение Эрудит Че. На сей его вопрос, шнифтовой глянул на сына банкира взглядом хищного зверя – молниеносно, яростно и осаживающе.

– Несомненно, укусил! – вмешалась в вопрос Дама, приблизившись к Максу для лучшего рассмотрения кровоточащей раны.

– Болит-то как! Точно – укусила! – оглушённо паниковал Макс, щупая больное место.

– Нужен врач! – согласился с общим мнением Эрудит.

– Врач… Их по телику в розыск объявили, а ты про врача вспомнил! Сами, своими силами лечиться будем! – огрызнулся на несообразительного приятеля Дон Джон.

– Нужна ведь сыворотка специальная… – продолжил занудствовать Эрудит.

– Есть, есть у меня эта сыворотка! – отмахнулся от поучений шнифтовой.

– Сыворотка, у тебя? – почему-то удивился Че.

– Змея у меня есть, значит и сыворотка должна быть!… – заявил категоричный аргумент Дон Джон, и принялся призывно подмигивать Велге, словно напоминая ей о чём-то, прежде согласованном.

Вняв мимике шнифтового, Дама наклонилась, будто ища что-то под столом, возле туфель, после чего поправила на себе брюки и протянула ему, открытую с тыльной стороны для взгляда Max’a, ладонь.

– Жму руку, Джонни! Дерзай – лечи нашего горемыку! – торжественно, с вычурной пафосностью, благословила Дона Джона Дама. В руках шнифтового мгновенно появился маленький инсулиновый шприц, который он принялся крутить меж пальцев, словно не расставался с ним весь вечер.

– Что, это и есть сыворотка? – удивился Эрудит Че.

– Разумеется, гений, разумеется! – не терпящим каких-либо комментариев тоном, осадила его Велга и, переключив взгляд на шнифтового, драматично пропела: «Начинай, Джонни – исцеляй его!»

– Да, да… от укуса Джина у меня всегда с собой раствор с сывороткой! – забормотал Дон Джон, притягивая послушного пред лицом медицины Макса на укол.

– Так ведь, Джин-то – питон! – догадливо воскликнул Эрудит Че, на что тут же получил оскорбительный ответ от Велги, не замедлившей объявить Эрудита тупицей, а затем последовал и подзатыльник от шнифтового, красноречиво закрутившего пальцем у виска.

Но всё это виделось Максу всё более и более смутно…

Получив в вену иглу из инсулинового шприца и прождав несколько секунд, Мах облился изнутри тёплым потоком безразличия и истомной неги. Образы сделались расплывчатыми; голоса доносились всё с большего и большего отдаления; а вскоре и вовсе – всё померкло пред глазами юноши.

8. «пространство Нагваля»

Свет померк, но через какое-то время – несколько секунд – либо саму Вечность, проявился вновь, но пред очами Max’a предстала совсем иная панорама окружающего мира: сумрак подвального танцпола “Дилленджерз” клуба, сменился ночным сумраком открытого пространства, простирающегося в своей необъятной открытости до самого предела Бесконечности.

Макс воспринимал сию панораму, заполненную абсолютной пустотой, как парящий в невесомости космонавт, но посмотрев вниз, увидел, что ногами крепко стоит на круглом, ровном пятачке, на вершине, уходящего в головокружительную бездну, каменного столба.