Незапертая дверь

- Вот! То-то и оно, подруга, что ты свои личные интересы ставишь выше интересов дела, - назидательно произнес Юра. - Ты хочешь, чтобы новый начальник сел в лужу, чтобы он оказался не прав. И ты готова землю рыть, чтобы доказать, что ни Ганелин и дела его фирмы, ни Нильский и его публикации не имеют никакого отношения к убийству. Ведь так?

- Юрик, я работаю честно. Я отрабатываю все версии, ты не можешь меня упрекнуть в предвзятости. Но помечтать-то можно?

Уже лежа в постели, Настя думала о том, что придется завтра, в воскресенье, встречаться с Русланом Нильским. Надо поговорить с ним о героях его публикаций. Хорошо бы договориться с ним о встрече дома у Вороновой. И хорошо бы при этом присутствовали сама Воронова, ее муж Ганелин и Яна. Собрать их всех вместе да и поглядеть, как они себя ведут, как смотрят друг на друга, как общаются. Тогда и характеры каждого в отдельности лучше прорисуются, и взаимоотношения в этой теплой компании проявятся. Уж если тратить воскресный день на работу, то надо постараться выжать из этого как можно больше информации, пусть не для дела, так хоть для размышлений.

* * *

В воскресенье Ирек первым же самолетом вылетел в Кемерово. Делать в Москве пока нечего, за Слуцевичем-Гусарченко ходить больше нельзя - может узнать, а богобоязненный Ремис никуда не денется. В этом Ирек был почему-то совершенно уверен. Если надо - он в любой момент может снова прилететь, а пока он должен доложиться Старпому. Все-таки он ужасно невезучий... Ну надо же было так нарваться на знакомство с объектом! И вроде слишком близко не подходил, а все равно нарвался. Старпом будет недоволен. С другой стороны, Ирек возвращается не с пустыми руками, а с приличными результатами. Никаких сомнений: бывший Юрий Симонов ныне имеет документы, жилье и легенды под двух человек, Виктора Слуцевича, сотрудника фирмы по торговле недвижимостью, и официанта Эдуарда Гусарченко. Думает, козел, если вместо одного нового имени возьмет два, так его труднее найти будет. Как же, видали мы таких умных!

У выхода из аэропорта его уже ждали. Ирек сразу увидел знакомую "Тойоту", на которой ездили шестерки Старпома.

- Здорово,братан!

Знакомые лица, радостные улыбки, крепкие рукопожатия, похлопывания по спине. Иреку стало спокойно. Здесь он среди своих, здесь не нужно постоянно быть начеку, думать над каждым словом, над каждым жестом. Однако едва машина тронулась с места и отъехала от здания аэропорта, лица пацанов помрачнели.

- Ты... это... - начал Кич, который сидел за рулем.

- Что? - еще не подозревая ничего плохого, весело откликнулся Ирек. Говори, не жуй сопли-то.

- Короче, - вступил в беседу Менингит, он же Шурик Меньшов, - Шаню того...

Ирек похолодел. Что - того? Убили? Ранили? Но кто? Почему? За что? Он понимал, что задавать эти вопросы пацанам бессмысленно, они и сами не знают ответов, а если знают, то промолчат, без команды Старпома рот лишний раз не откроют. Они знают, что со Старпомом шутить нельзя. Коль сами заговорили об этом сейчас, стало быть, Старпом дал разрешение только проинформировать Ирека, но не более того.

- Когда? - только и спросил он, справившись с собой.

- Позавчера. Завтра похороны. Ты как раз успел, - заговорил Менингит уже бодрее, видно, обрадовался, что Ирек не стал задавать слишком много вопросов.

На протяжении всего пути до жилища Старпома Ирек думал о бате, на расспросы Кича и Менингита отвечал рассеянно и невпопад и с благодарностью расслаблялся, когда пацаны начинали сами рассказывать о делах бригады.

Затормозили у знакомого бетонного забора. Охранник, узнав Ирека, скроил подобающую случаю делано скорбную мину. Поднимаясь по лестнице, Ирек отчего-то сам с собой спорил о том, заговорит ли Старпом первым делом о Шане или сперва потребует полного отчета о московских делах. Старпом был жестко деловит и отчаянно лицемерен, это даже Ирек, не будучи приближенным к кормушке, хорошо знал. Деловитость потребует в первую очередь отчета, лицемерие же будет диктовать проявления сочувствия и выражение соболезнований.

- Проходи.

Голос Старпома был сух и строг. Таким голосом соболезнования не приносят. Пожалуй, начнет о Москве расспрашивать, решил Ирек. Значит, прежде чем узнать хоть что-то о смерти бати, ему придется выслушать кучу слов о том, какой Ирек идиот и как глупо он подставился, лишив себя возможности дальнейшего наблюдения за Слуцевичем-Гусарченко.

- Слушаю тебя, Батыр.