Незапертая Дверь

— Почему ты не удалил эту запись?

— Да я ее скинул с плеера-то, и думать забыл. Сегодня только вспомнил, когда вы на очкарика наезжать начали. Двигай ближе, сейчас сама послушаешь.

Ванька швырнул файл на плеер, поставил на паузу и протянул мне потрепанные наушники. Я обратила внимание на дату, когда файл был закачан на компьютер. Точно, в день, когда крот пришел выразить соболезнования, извинялся, что не смог объявиться раньше, так как не был в городе.

Я пододвинула к себе покрытую болезненными пятнами «мышь», навела курсор на кнопку плеера и пустила запись. Сквозь легкий шум и потрескивания доносились редкие сигналы клаксонов, отдаленное бурчание, чей-то кашель. И на этом фоне довольно отчетливо, правда с обрубленного слова я услышала приглушенный голос Алика:

— «…лишь когда она засмеялась, я узнал в этой девушке Деньку. Я не мог поверить глазам. Серенькая, невзрачная мышка чудесным образом превратилась в совершенно другого человека. Весь вечер на нее накатывали волной и сходили… странности.

— Странности? — хмыкнул совсем близко Ванькин хрипловатый голос.

— В ней будто боролись две сущности, рвущиеся на свободу. Небывалая грация перемежалась с неуклюжестью. Слезы — с улыбкой, примитивная пошлость — с возвышенностью. Когда она подошла ко мне, предложив выпить с ней шампанского… О боже, я никогда не видел такой неземной красоты. Ее зеленые глаза, обычно подернутые пеленой отрешенности… В тот момент их яркий цвет граничил со светом. Они сияли хризолитом. Печаль и задор, дрожавшие в них искрами, затмевали разум. Могу поклясться, что видел за спадающими на грудь локонами блестящих ужей. Их бриллиантовые глаза отбрасывали блики на ее ресницы. Мне казалось, я не переживу тех десяти минут, что она стояла рядом. Изо всех сил боролся с собой, чтобы не выдать того, что чувствую. Ни одну женщину я не хотел так страстно, как ее в тот момент. Каких усилий мне стоило сохранять видимость равнодушия! Если бы не банка пива в руке, я бы прикоснулся к ней. Просто для того, чтобы убедиться в ее существовании.

— Попал ты, братец! И частенько с ней случаются такие метаморфозы?

— После того вечера — постоянно. Но тогда я думал, что заходы наоборот у меня. Каждый раз мне приходилось изо всех сил подавлять это искушение. Знаешь, я даже стал чаще думать о боге, понимая, что со мной заигрывает дьявольщина. Прошлой ночью она уговорила меня остаться у нее, даже не догадываясь, какому испытанию подвергает меня. Я не мог заснуть, неустанно думая о ней, находящейся в соседней комнате. От греха подальше, решил пойти прогуляться по холодку. Вспомнил, что Аньке обещал придти после помолвки Верки. Ну, взял телефон, сигареты и собрался выйти на улицу. Проходя мимо спальни, увидел, что Надя не погасила свечу. Распластавшись на кровати, сдвинула на тумбу подушку, почти уткнувшуюся в пламя. Опасаясь, что в любой момент может загореться, я осмелился войти. Погасив огарок, собирался уйти, но не мог отвести от нее взгляда. Руки сводило от неистового желания притронуться к ее вызывающему умиротворению. Она казалась такой спокойной и безмятежной. В то время когда… Я боялся ее разбудить. Она могла подумать что угодно, увидев меня рядом. И все же она пробудилась и медленно потянулась. Я больше не мог находиться к ней так близко. Боялся не совладать со своим желанием, потому заставил себя выйти.

— И что дальше?

— Придти в себя мне помогла соседка. Я ступил в темный подъезд, но спуститься до скамейки не хватило сил. Позвонил Аньке, чтобы хоть как-то отвлечься, переговорил с ней. И тут кто-то рядом чиркнул спичкой и отпрянул от меня. Я — от него. Тетка эта, похоже, готова была завопить от страху. Даже не понял, когда влетел обратно в квартиру…»

Дальше не было ничего интересного. Кто-то прервал разговор, вежливо попросив заткнуться и не мешать людям спать. Пристыженный Алик впал в молчание и больше не проронил ни слова. До конца записи уныло вздыхал.

Я открыла глаза и обвела комнату своим обычным, подернутым пеленой раздумий взглядом. Как долго я искала причины изменений в поведении Алика, а оказалось, что причина — перемены во мне! Он вовсе не планировал меня душить! И паучьими глазами смотрел, просто не в состоянии противиться жажде увидеть во мне Элпис. Значит, не в одной книге было дело. Похоже, о ней он думал куда меньше, чем я уверенно полагала. Если уж его смогла перепугать тетя Глаша, то что говорить о попытке обставить случайную смерть Либры? Да у него кишка тонка. Он такой, каким я его считала до того злополучного дня, когда перекрасилась в брюнетку и явилась на гулянку. Ему даже не хватило духу признаться, что я влеку его. Он боялся быть осмеянным, не понятым, отвергнутым, потому что нас всегда связывали только приятельские отношения.