НезаРазные истории

Тогда она принялась писать письма сыну, чего раньше никогда не делала, предпочитая телефонные переговоры. Она распечатала упаковку бумаги, вручную разлиновала ее и принялась за дело. Это были не обычные письма, где найдется место и хорошему, и плохому, как обычно случается. То были письма, насквозь пронизанные лучами жизни, залитые безоблачным сиянием восхитительного, поистине райского существования двух влюбленных друг в друга пенсионеров. В этих посланиях страшная эпидемия так и не добралась до их поселка и не коснулась никого из рабочей бригады отца. В них сквозила радостная, долгожданная усталость от долгих лет труда и забот, беспрестанно пели птицы и летали безжалые пчелы, в них не заканчивались прогулки вдоль сытой рыбой реки и не пересыхал колодец с ключевой водой во дворе. Там не догорал костер с бурлящей в котле нежной говядиной и картошкой, собранной отцом, который, изо дня в день только и делал, что забесплатно поправлял свое здоровье. Он так полюбил лежать в гамаке на крыльце их нового дома, что из-за такой любви разбитый на заднем дворе сад стал давать неслыханные урожаи черешни и персиков. Вот какая была жизнь в этих письмах. И Софья Петровна до того полюбила их писать, что позабыла и про ежедневные контрольные звонки, и про пыль на крышке гроба, и про последний разговор с Сашей, где он, излишне храбрясь, говорил о сотнях и тысячах умерших от китайской заразы москвичей. Все осталось где-то за краем приусадебного участка, который зазеленел и расцвел белыми всполохами душистых, пьянящих цветов дурман-травы, тихо прокравшихся сюда от самой реки.

Время от времени Софья Петровна подсчитывала, сколько лет осталось сидеть Кирюше, – получалось где-то около семи. Иногда эта цифра казалось ей незначительной, а иногда нависала большой грозной тенью. Тогда она хваталась за ручку, задумывая письмо лучше прежнего, чтобы сыну о доме думалось легко, а работа шла только на пользу. И черная тень тогда послушно бледнела, превращаясь в мирные дни и месяцы, в ясные, отдохновенные годы. Софья Петровна вытягивала очередной чистый лист из пачки и начинала аккуратно, неторопливо на нем выводить: «Здравствуй, сын!»

Дарья Грицаенко

[e-mail]

Перспектива

На остановке общественного транспорта возле станции метро ходит парень. Он, как и все, камуфлирован в маску и перчатки. Впрочем, что маски, что перчатки – на людях разные. По ним можно определить уровень дохода и социальный статус, а по некоторым – даже профессию и возраст. Но наш человек максимально обезличен. У него все какое-то никакое, нечто в серо-коричневом цвете.

Пространство вокруг заряжено обреченностью, изо всех щелей мерещатся хвори, вирус незримо присутствует рядом с каждым. Но несмотря на это, человечество натужно пытается изображать жизнь – «как будто все нормально». Ведь если делать вид, что мы побеждаем, в это можно начать верить, а поверив, убежденно двигаться к цели, ну а движение, как известно, – жизнь.

Впрочем, есть те, кому вся эта философия не нужна, они и так с легкостью не замечают угрозы и делают то же, что и всегда.

Например, тот, за кем мы следим. Он всматривается в снующих мимо прохожих, провожает их взглядом, обращая внимание на карманы и сумки. На то, как люди достают и убирают кошельки. Для него в природе существует только такой вот «кошельковорот».

Недалеко остановились две девушки. Одна другой что-то показывает в своем смартфоне, вторая удивляется, достает свой и что-то показывает в ответ. Они смотрят друг на друга и смеются. Но это происходит как бы на заднем фоне. Наш исследователь видит другое: когда вторая девушка достает мобильный, она не закрывает сумку, и оттуда виден краешек кошелька.

Парень приближается к ним, удерживая в поле зрения открытую сумку. Подходит совсем близко, но тут одна из девушек отчего-то вскрикивает, и рука в коричневой перчатке, уже протянувшаяся за добычей, вздрагивает. Вор, а теперь мы это уже знаем точно, проходит мимо, как бы прогуливаясь.

Он опять ищет свой случай и замечает женщину, которая покупает сигареты. Она расплачивается и кладет свой кошелек в карман. У нее тоже на руках перчатки, они красного цвета, а на лице красивая черная маска с рисунком в виде улыбки.

Вор подходит к ней со спины и как бы случайно толкает. При этом его рука лезет в ее карман.

– Простите.

Рыбка поймалась, но жертва этого даже не заметила.

Вор отходит подальше, не спуская взгляда с обворованной им женщины. Та становится в очередь на маршрутку. Вор осматривает украденное: там не много купюр, но есть банковская карточка. Он берет деньги и карточку, а остальное бросает в мусорный бак. Оглядываясь, на своем смартфоне заходит в Google, сканирует украденную карту и подвязывает ее к своему аккаунту. Ищет страничку переводов, при этом продолжая наблюдать за женщиной в красных перчатках. Система запрашивает сумму. Вор прикидывает состояние жертвы и вводит «20 000». Задумывается, стирает, пишет «50 000» и жмёт на кнопку.

На экране всплывает окошко отказа.

– Собака!!!