НезаРазные истории

Через пару недель у папы началась дистанционная работа. И наша классная руководительница написала нам в чате, что учеба в школе возобновляется. Тоже дистанционно. Нас это очень порадовало, ведь пойти в школу и в офис мы сейчас не могли. Я быстро установил Зум и зарегистрировался в электронном дневнике. Потом помог бабушке. Она учитель русского и литературы, и очень далека от компьютера и всего, что с этим связано. Бабушка всегда ругалась, что я ковыряюсь в планшете вместо того, чтобы читать книжки. Зато, после того, как я через удаленный доступ скачал ей все нужные приложения и научил с ними работать, ее мнение обо мне изменилось: я теперь ее умный внук!

Первые уроки в школе прошли весело: кто-то из одноклассников заходил под чужим именем и писал глупости в чатах. Но через неделю учителя научились блокировать этих непрошеных гостей, и забавы прекратились. Дистанционная учеба мне нравилась: папа помогал мне на контрольных, и я стал почти-отличником. Оказалось, что мой папа не силен в геометрии и биологии, а моих собственных знаний хватило только на четверки. Но всего две четверки в четверти меня очень обрадовали. А вот маму не очень.

– А почему не все пятерки? – разочарованно поджала она губы.

– Так получилось! Как жаль: тебе нечем будет похвастаться перед подписчиками, – ответил за меня папа.

Карантин продолжается и, по стечению обстоятельств, наш отдых в Таиланде тоже. Да здравствует самоизоляция!

Коля Перикатиполе

коляперекатиполе.рф

kolyaperekatipole.ru

k

[e-mail]

Потерянная жизнь

Киселёв сидел у монитора компьютера. Он пытался концентрироваться на словах Александра Антоновича, а тот вот уже пять минут без перерыва разъяснял последовательность действий.

– Вы меня хорошо поняли? – спросил Александр Антонович в конце своей речи.

Ничего не ответив, лишь кивая головой, Киселёв продолжал смотреть в монитор, расфокусировав глаза. Он уже не видел профессора на экране и лишь отдаленно слышал его слова, словно это был шум, наложенный на какую-то знакомую народную песню.

Дмитрий с детства увлекался наукой, хоть особой возможности у него тогда не было: детдом не мог предоставить хорошего уровня образования. Он рос хилым мальчиком, в детдоме его часто били, называли очкариком и зубрилой, лишь в уединении с учебниками и книгами он обрел радость жизни.

Тогда он себе и сказал, что во что бы то ни стало должен стать знаменитым и что этот выскочка Шмурдяков из 10 класса, ещё пожалеет. В его памяти навсегда запечатлелись те сцены из детства.

– Ну чё! Кисель очкастый? Ты мне домашку сделал? – Шмурдяков подошел к Диме и взял его за шиворот, немного приподняв над землей, от чего тот почти выпал из собственной одежды.

– Сделал, сделал! Отпусти! – поправляя очки, вставая на ноги и стараясь выпутаться из огромных лапищ Шмурдякова, простонал Дима. – Я тебе всё оставил на твоём столе! Чего ты ко мне пристал? Я ничего больше не должен.

– Ты чё, Кисель! Нюх потерял? Зубы мне будешь ещё скалить? – Шмурдяков, нагнувшись ближе к лицу Димы, заглянул ему в глаза. Изо рта Шмурдякова воняло только что съеденным обедом вперемешку с луком.

«Нюх, к сожалению, я не потерял», – подумал про себя Дима. От неприятного запаха и от страха он зажмурил глаза и опустил голову вниз. Но всё равно получил мощную оплеуху, от чего в голове загудело.

Шмурдяков целые дни проводил с спортзале или на школьном дворе, играя в футбол. Его огромный рост был обратно пропорционален его интеллекту. Небольшая голова неуклюже смотрелась на мощном теле, всё его лицо было изрыто подростковыми угрями, а большой нос был, судя по всему, не раз переломан. Без того неприятную внешность к тому же усиливали мерзкие, едва отросшие усики, которые топорщились в разные стороны.

– Короче, Кисель, у меня плохое настроение сегодня, поэтому ты будешь сидеть в туалете! Понял? – Шмурдяков, не дожидаясь реакции Димы, снова взял его за шиворот и потащил практически волоком через длинный коридор.

Волочась и перебирая ногами по полу, Дима боковым зрением косился на мелькающие лица. Кто-то из детей сочувственно смотрел, кто-то хихикал и показывал пальцем, были и те, кто, казалось, не замечал происходящего. В детдоме это была обычная ситуация: старшие верзилы издеваются над более слабыми – знания здесь ценились меньше, чем сила.

В этот момент была там и она, Лидочка! Она давно нравилась Диме, правда, он не то что подойти не решался – ему было даже стыдно на неё взглянуть. В этот раз она проводила взглядом Диму и Шмурдякова, сначала хотела что-то крикнуть или сказать, а потом, передумав, продолжила разговаривать с подругами.

Дотащив Диму до туалета, Шмурдяков открыл дверь, развернул парня задом к себе и со всей силы пнул, да так, что тот пролетел пару метров и приземлился на коричневый кафель, а его голова, как мяч для боулинга, протаранила мусорное ведро, по ходу движения уронив его и рассыпав содержимое. Шмурдяков был доволен своим страйком: Дима за спиной услышал раскатистый хохот обидчика.