Незаурядная Маша Иванова

Катя и Никита, Олеся и Вадик, две до сих пор безымянные для Маши девушки и они с Димой – все стояли с бокалами искрящегося пузырьками напитка и считали в голос: «Один, два, три…» Маша зажмурилась и сосредоточилась на том, чтобы загадать одно самое заветное новогоднее желание. «Четыре, пять, шесть…» В голове возник образ Димы. Вот если бы можно было сделать так, чтобы поцелуй… «Семь, восемь, девять…» Никак не повлиял на их чувства. «Девять, десять, одиннадцать…» И Маша с Димой смогли бы быть вместе! «Двенадцать! – выдохнули все как один. – С Новым годом!»

– С Новым годом! – Не давая себе и ему времени на раздумья, Маша встала на цыпочки и прикоснулась к Диминым губам. Сначала мягко и робко, но, почувствовав его горячий ответ, осмелела и позволила себе утонуть в этом ощущении, когда теряешь вес и летишь, не чувствуя ни пола, ни потолка, не слыша ни голосов друзей, ни грохота фейерверков. Не видя ярких вспышек бенгальских огней, не помня координат, времени, себя…

Маша открыла глаза и отстранилась. Ноги снова почувствовали опору. Праздник кончился.

– Ну, я, пожалуй, пойду, – шепнула она, стараясь побыстрее отвернуться, чтобы он не увидел ее краснеющего от слез носа.

– Я тебе пойду, – буркнул Дима, мягко схватил ее за руку, притянул к себе и поцеловал. По-особенному нежно. По-своему. Маша задохнулась от счастья и, когда поцелуй прервался, не смогла не спросить: – Дима, я тебе что, все еще нравлюсь?

– Я без ума от тебя, странная моя девочка, – улыбнулся он.

– Странно! Что-то сломалось? – удивилась Маша и не смогла противиться своему желанию снова его поцеловать.

Маша нашла Олесю на кухне. С блаженным лицом та доедала остатки печеных овощей прямо с подноса.

– Машуль, заходи! Будешь?

– Доедай, я не голодная.

– Спасибо. А что взъерошенная такая?

– А ты не видела, что мы целовались?

– Да все видели! Как прошло? Ему полегче?

– Нет, – весело усмехнулась Маша и подмигнула подруге. – Ему все так же!

– Иди ты?! – Олеся вытерла губы салфеткой и подалась вперед. – Не сработало?

– Нет, – еще веселее ответила подруга. – Я ему нравлюсь. И после поцелуя тоже. И даже после трех!

– Вот это да!

Олеська вскочила с места, подхватила Машу под локти и закружила по кухне, опрокидывая табуретки.

– Как думаешь, почему так произошло? – наконец Олеся остановила пляску и, подняв несчастный предмет мебели, снова уселась на кожаную поверхность с железными ножками.

– Ну, у меня есть пара версий. – Маша подняла вторую табуретку и села рядом. – Смотри, всех предыдущих парней я целовала без любви. Либо из жалости, либо по каким-то другим причинам. Но я не была в них влюблена. А этот поцелуй был совсем другим. – Маша закатила глаза. – Он был по любви…

– «Поцелуй истинной любви!» – ехидным голосом процитировала Олеся все мультфильмы про принцесс сразу. – Хорошая версия. Хотя и слишком сопливая.

– Тогда вторую я и озвучивать не буду.

– Ладно, не дуйся. – Олеся обняла Машу за плечи. – Ну скажи! Ну пожалуйста!

– Я загадала новогоднее желание. Под бой курантов. Что мы будем с Димой вместе несмотря ни на что.

Повисла пауза. Подруга в задумчивости собиралась почесать затылок, но вовремя вспомнила, что этим может испортить прическу, и отдернула руку.

– Ладно, обе версии засчитываем, потому что я не могу придумать ни одного другого объяснения, – вышла из мыслительного процесса Олеся.

От переизбытка радости Маша кинулась ей на шею. Их крепкие дружеские объятия прервал протяжный дверной звонок.

– Кто-то еще пришел на нашу незабываемую вечеринку? Пойдем глянем!

Олеся первой оказалась в прихожей, за ней выскочила Маша.

– Краснов?!

На пороге в заснеженной коричневой дубленке действительно стоял он. Кудрявый, повзрослевший, но не располневший бывший одноклассник.

– Привет! А меня Арбузов позвал, – сказал он своим приятным низким басом.

– Проходи! – загремели сразу два голоса – Вали и Никиты – из комнаты.

– Помнишь нас? – прищурила хитрые глазки Олеся, показывая на себя и Машу.

– Конечно, Олесь, ты чего? Как я могу одноклассниц забыть. Маш, как дела?

– А как ты к ней относишься? – загородила собой подругу Олеся. Она боялась, что влюбленный еще со школы в Машу Краснов до сих пор не остыл и может испортить сегодняшнее неожиданное, еще такое хрупкое, только нарождающееся счастье подруги.

– Хорошо отношусь, – не понял Петя.

– Любишь ее? – не отступала Новикова.

– Люблю, – начал было парень, но, заметив серьезное выражение лиц девушек и, главное, заметив в дверном проеме комнаты Диму, который буравил его потемневшим взглядом, добавил: – Как подругу.

– Тогда проходи! – Олеся тут же вернула на лицо свою лучезарную улыбку и проводила Петю к праздничному столу.

После головокружительных танцев под зажигательные новогодние песни всех времен и народов под утро новорожденного года в маленькой счастливой квартирке с крохотным балконом настала череда медляков. Молодожены весь вечер не отрывались друг от друга и продолжили в том же духе, когда комнату заполнил бархатный голос Фрэнка Синатры, поющий о незнакомцах в ночи [14]. Машу пригласил Дима. А к Олесе подошли сразу двое – Вадик и Петя.