НеЗависимость. Как избавиться от психологической или химической зависимости

У некоторых пациентов можно выявить симбиотические отношения с лицом противоположного пола в раннем детстве, глубокую привязанность к нему. Партнер без достаточных оснований тоже воспринимается как «родной». Часто такие люди отличаются завышенным уровнем притязаний по отношению к объекту привязанности, требованием от него максимального внимания. Конфликт с партнером обычно развивается из-за того, что они пытаются контролировать партнера вопреки его нарастающему сопротивлению. Многие из них пытаются осуществлять две противоположные тенденции одновременно – например, директивную в семейно-бытовой сфере и иждивенческую в материальной или психологической. Причину своего кризисного состояния пациенты видят в плохом отношении к ним со стороны партнера, ожидают от психотерапевта, что он улучшит это отношение.

В других случаях, напротив, пациенты с детства страдают из-за отсутствия теплых отношений и испытывают повышенную потребность в них (по механизму сверхценной значимости фрустрированной потребности). Пациенты этой группы характеризуются чрезмерной ранимостью, завышенными требованиями к себе, склонны винить себя в разрыве отношений, переживая при этом чувства унижения и собственной несостоятельности. Им нередко свойственны альтруистические и пуританские установки, под влиянием которых они склонны к замене важного для партнера сексуального компонента отношений гиперопекой, приближающейся к родительской. Конфликт возникает из-за неспособности пациентов этой группы строить равноправные отношения с партнером, которого они лишают возможности проявлять доброту, заботу, а также из-за недостаточных навыков полоролевого поведения.

Астенический тип конфликта

развивается преимущественно у молодых людей с астенической и сенситивной акцентуациями характера. Пациент занимает, как правило, пассивную позицию, готов принять любое поведение партнера, лишь бы тот не оставлял его. Он преувеличивает свою вину перед партнером и считает, что должен искупить ее. Обращается к партнеру с мольбой о сочувствии и помощи, просит прощения, обещает полную покорность во всем. У пациента отмечаются повышенная утомляемость, мышечная слабость, сонливость, головокружение. Наблюдаются также пониженный фон настроения, чувство печали, снижение аппетита, полового влечения, потеря интереса к жизни, утрата ее смысла, желание «заснуть и не проснуться».

Демонстративный тип конфликта

свойствен лицам с истерической акцентуацией характера, занимающим в конфликте манипулятивную позицию; обычно это женщины 20–30 лет. Пациентки вытесняют половое влечение, при этом потребность в сексуальном признании становится более напряженной, и в то же время вынуждены удовлетворяться бесконтрольно, в обход сознания. Они жалуются на невыносимые страдания, в то же время стремятся подчеркнуть свои необычайно привлекательные качества: внешние, деловые, моральные, психологические; стараются любыми средствами вызвать у окружающих интерес, глубокое сочувствие, восхищение и сексуальное влечение к себе.

Такие пациентки легко переходят от самообвинений к упрекам, от сцен с разрушительными действиями к обещаниям и мольбе, от попыток примирения и сексуальной близости к унизительным сценам ревности, от угроз в адрес партнера к суицидальному шантажу. Суицидальное поведение призвано доказать силу чувств, готовность рисковать жизнью ради любви, а также вызвать у партнера чувство вины.

Тревожный тип конфликта наблюдается, как правило, у тревожных личностей. В клинической картине преобладает страх расставания с близким человеком, боязнь одиночества, ненужности, собственной сексуальной и личностной непривлекательности, невозможности разрешить своими силами социальные проблемы, возникающие при потере партнера, связанные, например, с воспитанием детей, материальным благополучием, социальным статусом.

Характерно, что тревожные переживания усиливаются при затрагивании темы взаимоотношений пациента с объектом привязанности, ослабляются при отвлечении пациента от упомянутой темы и даже могут на короткое время смениться некоторой эйфорией при появлении надежды на восстановление прерванных отношений. Однако вскоре к пациенту возвращается тревога, восстановление отношений снова начинает представляться ему невозможным или нежелательным, вредным и опасным. Эта тревога наиболее выражена в ситуациях, когда вероятность расставания с объектом нарастает, а также при предложении расстаться с ним со стороны окружающих (в том числе неопытного психотерапевта) или самого пациента.