Неземное тело

Узнал Медведь, сколько рекрутов поставляла деревня в русскую армию, сколько душ мужского пола уходило на войну и не возвращалось. Нашлось даже любопытное сообщение о каком-то местном умельце, который смастерил крылья и хотел на них слететь с колокольни сельской церкви, но расшибся насмерть. Что-то такое Медведь раньше уже слышал или читал. Видно, умельцев таких на Руси было немало.

Однако к загадке убийства Лейтера все это его пока не приближало. К тому же Иван уже отчетливо понял: если не сузить круг поисков, то он просто утонет в море тихорецко-богодуховской информации, так и не добравшись до спасительного берега. Надо было вносить коррективы в первоначальный план.

* * *

Лайма приняла душ, переоделась и снарядилась в путь. Перед тем как выйти на улицу, выглянула в окно. Анисимов вкапывал столб. Судя по всему, его замысел в очередной раз претерпел кардинальные изменения. Идея приобрела масштаб. Хлипенький дощатый заборчик, запланированный в самом начале, грозил превратиться в неприступную стену с колючей проволокой наверху.

— Послушайте, — обратилась Лайма к соседу примирительным тоном. — Кто для вас готовит?

— Хотите наняться ко мне в экономки?

— Нет, ну правда?

— Я сам для себя готовлю, — ответил он, продолжая работу. — Я неприхотлив.

— Мне нужна приходящая кухарка, — вкрадчиво сказала Лайма. — К кому мне обратиться?

— Почем я знаю?

— Грубость вас не украшает.

— Вас тоже кое-что не украшает, — ответил Антон, намекая на драку, свидетелем которой стал. — Извините, но сейчас мне не хочется с вами разговаривать.

— Не хочется?

Лайма громко фыркнула и, круто развернувшись, пошла прочь. Надо на время выбросить Анисимова из головы, чтобы он не мешал работать. Ей просто необходимо сосредоточиться. Самое лучшее, что она может сделать, — это зайти в магазинчик на краю деревни и разговорить продавщиц, к которым стекаются все-все новости.

Погода была отличной, солнышко пригревало, а сладкий лесной воздух так и лез в ноздри, словно просил: «Вдохни меня поглубже!» Лайма охотно вдыхала и даже иногда жмурила глаза от удовольствия, однако ни на секунду не отвлекалась от своей главной цели.

Богодуховка оказалась гораздо больше, чем она себе представляла. Сейчас, в разгар лета, старые дома, задрапированные зеленью, выглядели не так уж и плохо. Лайма приложила ладошку козырьком ко лбу и оглядела окрестности повнимательней. В ближайшем к ней дворе старуха развешивала белье, за следующим забором голый по пояс мужик колол дрова, сопровождая каждый удар топора коротким кряканьем. Тощая собака лениво брела по дороге, низко опустив голову. Куры всем табором бегали с места на место, выклевывая насекомых из жухлой травы. Все было тихо и мирно, ничего зловещего или таинственного.

Возле магазинчика стоял белый козел и смотрел на Лайму круглыми упрямыми глазами — такими же зелеными, как у Анисимова. Она показала ему язык и отворила дверь, снабженную сильными пружинами. Надежда на то, что здесь можно разжиться информацией, умерла прямо на пороге. В помещении не было ни одного покупателя, а за прилавком, рядом с весами, сидела огромная женщина с усами. Лежавшие на ее коленях кулаки были размером с два маленьких вилка капусты. Если бы не прическа и ярко накрашенные губы, Лайма приняла бы ее за местного дровосека. Интуиция подсказала ей, что ни одной сплетни она здесь не услышит, и, как выяснилось впоследствии, сильно ошиблась.

— Добрый день, — нарочито бодро поздоровалась Лайма.

— Здравствуйте, — вежливо сказала продавщица предугаданным басом. — Есть свежие сосиски по сто восемь рублей кило. И джин с тоником привезли. Баночный.

— А… — Лайма, которая уже раскрыла было рот, от неожиданности щелкнула зубами. — У вас имеются замороженные продукты? Я бы купила курицу или мясо…

— Не, мы не возим, — покачала головой продавщица, не двигаясь с места. — За мясом в Тихорецк надо ехать.

Она разгладила синий фартук, который опоясывал ее ленивое тело, и осталась сидеть на месте.

Лайма походила вдоль прилавков, рассматривая печенье, конфеты и крупы, выставленные за стеклом. Все вокруг выглядело новым и чистым, однако не чувствовалось никакого интереса к самому процессу торговли. Несмотря на довольно широкий ассортимент товаров, покупать здесь ничего не хотелось. Это был очень скучный магазин, который всем своим видом заявлял о том, что не собирается процветать. Лайма так до сих пор и не смогла разгадать загадку отечественной торговли, которая априори пренебрежительно относится к собственной прибыли и плюет на покупателей с высокой вышки.

— Дайте мне, пожалуйста, батон белого, молоко и две упаковки хлопьев, — наконец решила она.

Продавщица с натугой оторвалась от стула и, как тяжелый бомбардировщик, начала медленный разгон.

— Я из коттеджного поселка… — решилась завести с ней разговор Лайма.

— Знамо дело, — кивнула та, выбрав из целой кучи хлебных батонов именно тот, у которого была разорвана упаковка. — Откуда ж еще?

— Я этот не возьму, у него пакет дырявый, — предупредила Лайма, и продавщица, устало вздохнув, отправилась обратно. — А здесь, в деревне, можно найти кухарку?