Неженское дело

Постояв немного в нерешительности, овеваемая волнами воздуха теплой ночи, насыщенного ароматом роз, Корделия вспомнила вдруг о «деле Клэндонов». Ей рассказывал о нем Берни. Миссис Клэндон убила мужа выстрелом в голову. Пуля вошла за правым ухом. Женщина решила разыграть самоубийство, но подвело ее то, что она оставила на курке пистолета отпечаток его указательного пальца. Он не был левшой, и следствие без труда доказало, что покончить с собой он мог, только нажав на спуск большим пальцем правой руки. Миссис Клэндон пришлось в конце концов во всем сознаться. «Какова была ее участь, Берни?» – спросила Корделия. «Если бы не попытка инсценировать самоубийство, она отделалась бы обвинением в непредумышленном убийстве. Судьи поначалу были настроены к ней доброжелательно – им не очень по душе пришлись некоторые дурные привычки ее супруга, о которых рассказали свидетели».

Мисс Лиминг не сможет отделаться непредумышленным убийством, не пересказав во всех деталях историю Марка.

Она уже ворвалась в комнату и протянула Корделии пару нитяных перчаток.

– Вам, наверное, лучше будет подождать меня в холле, – сказала ей Корделия. – То, чего вы не увидите, вам не придется потом забывать. Куда вы направлялись, когда встретили меня в прихожей?

– Налить себе на сон грядущий стаканчик виски.

– Вот и отлично. Теперь предположим, вы встретили меня еще раз, когда я уже выходила из кабинета. Пойдите налейте виски и оставьте стаканчик на столике в холле. Полицейские обучены обращать внимание на такие детали.

Когда мисс Лиминг снова вышла, Корделия взяла в руки пистолет. Поразительно, какое отвращение вызывал в ней теперь этот холодный кусок металла. Странно, что совсем недавно она воспринимала его как безобидную игрушку. Она тщательно протерла его, устраняя отпечатки пальцев мисс Лиминг. Затем она взяла его в свою руку. Это ее оружие. Полиции покажется странным, если вместе с отпечатками пальцев покойного на нем не найдут ее собственных. Затем она снова положила пистолет на стол и надела перчатки. Это было самое трудное. Держа пистолет кончиками пальцев, она вложила его в руку мертвеца так, чтобы пальцы обхватили рукоятку сзади, а большой лег на курок, и плотно прижала каждый из них. Затем она отпустила пистолет, и он с глухим стуком упал на ковер. Стянув с себя перчатки, она вышла в холл, где ее ждала мисс Лиминг.

– Положите перчатки на место, – сказала Корделия. – Полиции они не должны попасться на глаза.

Мисс Лиминг ушла, но почти тут же вернулась.

– Дальше мы должны разыграть ситуацию так, как все могло быть на самом деле. Вы встречаете меня, когда я выхожу из кабинета. У сэра Роналда я пробыла минуты две, не больше. Вы ставите виски на столик и провожаете меня к двери. И вы говорите мне… Что вы могли бы мне сказать?

– Вы получили свои деньги?

– Прекрасно! «Нет, – отвечаю я. – За деньгами мне велено приезжать завтра. Мне очень жаль, что расследование не увенчалось успехом. Я только что сказала сэру Роналду, что отказываюсь продолжать работу».

– Это ваше право, мисс Грей. Лично мне эта затея казалась глупой с самого начала.

В тот момент, когда они выходили на улицу, мисс Лиминг вдруг резко повернулась к Корделии и сказала взволнованным, но своим нормальным голосом:

– Вам лучше будет знать, что это я первой обнаружила Марка и инсценировала самоубийство. Он звонил мне в тот день и просил приехать, но я не смогла выбраться раньше девяти. Мне мешал Ланн – не хотелось, чтобы он знал об этом.

– Но разве вам не пришло в голову, когда вы увидели Марка, что он умер при подозрительных обстоятельствах? Дверь не была заперта, хотя шторы задернуты. И помада была ваша.

– Нет, я ни о чем не догадывалась до этой ночи. Боюсь, что все мы в наше время слишком много знаем о сексе. Я поверила в то, что увидела. Это было ужасно, но я знала, что мне надо делать. Я страшно торопилась, потому что все время боялась, вдруг кто-нибудь придет. Лицо ему я отмыла своим носовым платком, смоченным водой из крана на кухне. Мне казалось, что помада никогда не отойдет. Потом я сняла с него эти ужасные тряпки и натянула джинсы. Они валялись тут же, на спинке кресла. С ботинками я возиться не стала, мне показалось, что это не так уж важно. Хуже всего было с запиской. Поразмыслив, я вспомнила, что у него наверняка где-то в коттедже есть Блейк, а та цитата, что пришла мне на память, показалась мне куда более убедительным предсмертным посланием, чем обычные в таких случаях слова. Пишущая машинка так стучала, что я умирала от страха – вдруг услышат. Марк вел что-то вроде дневника. Времени прочитать его у меня не было, и я сожгла его в камине. Уходя, я свернула в узел белье и журнальные страницы, которые потом уничтожила в инсенераторе в нашей лаборатории.

– Одну из картинок вы обронили в саду. Да и помаду с его лица вам полностью стереть не удалось.

– Вот, значит, как вы догадались?

Корделия помедлила с ответом. При всех обстоятельствах она не должна впутывать сюда Изабел.