Нежить

Прошло несколько минут — и раздался невыносимый, душераздирающий стон, словно в страшном сне. Мы с женой вскочили и бросились в кухню. Лида сидела, разинув рот, и глядела, как Том дрожащей рукой нажимает на карандаш с такой силой, как будто пытается процарапать свои инициалы на древесном стволе. На его лбу проступил пот, в глазах стояли слезы. Я зашел сзади и посмотрел ему через плечо. На рисунке был домик вроде ранчо с покосившимся навесом для автомобилей слева. В окне виднелись черный кот и женское лицо. Под рисунком Том выводил цифры и буквы.

— Грисуолд-плейс, двадцать четыре, — вслух прочитал я. А когда Том закончил писать и в изнеможении откинулся на спинку стула, я увидел и произнес название города: — Фоллс-Парк.

— Всего в часе езды к северу, — заметила Сьюзен.

Я похлопал Тома по спине и сказал ему:

— Мы отвезем вас домой.

Но сознание в нем снова угасло.

Наутро я встал затемно и велел Тому пойти по коридору в гостевую спальню и переодеться. Он отправился выполнять задание — послушно, как зомби, но словно бы неохотно; он стремительно старел и начал шаркать и слегка сутулиться при ходьбе. Буквально за одну ночь его волосы почти совсем поседели, и от него повеяло пугающей хрупкостью. Пока он одевался, я поднялся в спальню, поцеловал на прощание Сьюзен и сказал, что я увезу Тома, как мы и планировали.

— Удачи, — сказала жена.

— Хочешь на него посмотреть? — спросил я.

— Нет, хочу еще немного поспать — так что, когда проснусь, смогу считать всю эту историю скверным сном.

— Надеюсь, что успею довезти его до места прежде, чем он отдаст концы, — сказал я. — Он уже совсем старик.

Я устроил Тома на заднем сиденье машины и велел пристегнуться. Потом сел за руль и поехал. Когда я свернул на дорогу, ведущую из города, было еще темно.

Конечно, я делал слишком большую ставку на то, что по адресу, который написал Том, до сих пор живут его близкие или хотя бы знакомые. С тех пор как его похитили, прошло несколько десятков лет, но мне было все равно. Можете считать меня безумцем, но вспомните юриста из мелвилловского «Писца Бартлби», который в конце концов бросил переписчика на произвол судьбы, — однако кто из вас смог бы столько для него сделать? Наплевать мне на сильных мира сего — пора положить этому конец.

— Я везу вас домой, — бросил я через плечо.

— Да-да, домой, — отозвался Том, и я решил, что это хороший признак.

Я взглянул в зеркало заднего вида, но разглядел только макушку Тома. Кажется, он съежился еще больше. Я стал готовиться к наихудшему варианту развития событий и представил себе, сколько с меня возьмут за химчистку салона, в котором разлилась полужидкая, отвратительная, гниющая масса.

Примерно на полпути Том начал издавать очень странные звуки — кашлять и придушенно хрипеть. За этим последовали длинные, затянувшиеся на несколько миль тирады на каком-то рокочущем гортанном языке. Я не мог разобрать, что он говорит, и в конце концов включил радио, чтобы его не слышать.

Хотя у меня были карта, адрес и рисунок, на поиски дома ушло час сорок пять минут. Солнце только-только показалось на горизонте, когда я притормозил у дома номер 24 по Грисуолд-плейс. Рисунок оказался просто великолепным.

— Идите и постучитесь вон в ту дверь, — показал я.

Я собирался выйти из машины и помочь ему, но не успел отстегнуть ремень, как услышал хлопок задней дверцы. Я обернулся и увидел, что зомби бредет прочь от машины. Он стал самым настоящим стариком, согбенным под бременем лет, которое навалилось на него и одолело всего лишь за время пути. Оставалось лишь надеяться, что трансформация подошла к концу.

Меня захлестнула волна печали, и я не мог отпустить нашего зомби, не попрощавшись. Я нажал кнопку на окне с его стороны. Когда стекло опустилось, я крикнул:

— Всего доброго!

Он остановился, медленно повернулся ко мне, и тогда я понял: да, трансформация совершилась. Волосы старика стали белоснежными, а лицо было покрыто сетью морщин. Это был Мальтузиан. Он стоял и смотрел на меня, и глаза у него были огромные даже без очков.

Меня затрясло от гнева — я почувствовал себя предателем и преданным одновременно.

— Мерзавец! — закричал я.

— Пусть это не помешает нам насладиться игрой, — ответил он с сильным акцентом, повернулся и поднялся по ступенькам.

Я остолбенел. Он постучал в дверь. Почти сразу же ему открыла женщина — такая же древняя старушка. Я услышал, как она ахнула, а потом обняла его.

— Ты вернулся! — воскликнула она с тем же акцентом, увела гостя в дом, и дверь захлопнулась.

— Марта Мальтузиан, его сестра, — пробормотал я и ударил кулаком по рулю.

Не знаю, сколько я просидел, глядя в никуда и пытаясь разобраться в хитросплетениях любви и предательства, во всем том, что заставило этого безумца превратить зомби в зомби себя самого. Но в конце концов я завел машину, вытер ладонью подбородок и поехал домой.

Сьюзан Палвик

Прекрасные вещи