Нежная королева

Человек низкого происхождения и малозаметной судейской службы, Кларенс поднялся при Дагмаре необыкновенно высоко, устраивая для короля все угодные монарху процессы. Недавно он вел и дело "изменника Деми". Дагмар как-то проговорился, что намерен пожаловать "верному Джозефу" титул пэра, дать ему должность главного королевского прокурора и ввести в Совет. "Неужели он так и поступил?"

Худшие ожидания Харвея оправдались сполна.

-- Кузина, дорогая! - пропел владыка Беота, беря Хельви за руку и указывая на разряженного Свища. - Разрешите вам представить моего королевского прокурора, пэра Джозефа Кларенса, одного из самых неподкупных слуг правосудия. Пока такие люди будут стоять на страже законности в Беоте, моим подданным нечего опасаться.

-- Искренне рада знакомству с вами. - Хельви протянула руку для поцелуя.

Харвея буквально трясло при виде того, как Свищ неуклюже прижимается губами к руке королевы Гранара. "Если б она знала, она бы скорее дала оторвать себе кисть!" - зло подумал герцог и тут же похолодел, поймав на себе насмешливый, многообещающий взгляд своего врага. Кларенс явно появился здесь не случайно. Дагмар, видимо, решил предпринять все, что в его силах, чтоб максимально отравить ненавистному лорду Деми вечер.

Очередной сюрприз короля стал более или менее ясен, когда гости заняли свои места. Во главе стола, как и подобает, восседал Дагмар. Слева от него - вдовствующая королева Этгива; по правую руку - почетная гостья королева Гранара; рядом с ней ее будущий муж герцог Западной Сальвы. А за ним в нарушение всех традиций, требовавших чередовать кавалеров и дам, был приготовлен стул для королевского прокурора, персоны, конечно, важной, но все же вполне достойной и менее почетного места за каким-нибудь из нижних столов.

Для собравшейся публики возникновение страшного пэра Кларенса рядом с лордом Деми, который недавно обвинялся в государственной измене, призвано было подчеркнуть, что герцог все еще несвободен и находится под надзором. Помимо прямого оскорбления, которое заключал в себе подобный намек, соседство с Кларенсом в течение всего ужина должно было стать для Харвея настоящим адом. Деми почувствовал это как только сел за стол и увидел, как глумливо улыбается ему Свищ.

-- Я по тебе скучал. - шепнул прокурор, крепко, словно клещами, сжав под столом раздавленное колено лорда.

Харвея чуть не вытошнило в тарелку. Из-за внезапного приступа отвращения он даже не почувствовал острой боли в ноге.

Видимо, Хельви что-то заподозрила, потому что тоже опустила ладонь под стол и крепко взяла жениха за руку.

-- Терпи. - прошептала она. - Мы уедим, как только позволят приличия.

Но до этого светлого момента было еще далеко.

Гости много пили и много ели. Здоровье молодых поднимали несчетное количество раз. Харвей улучил момент, осторожно вынул под столом кинжал и направил его в сторону Свища.

-- Еще раз прикоснешься ко мне, скотина, я открою тебе пальцы.

Кларенс только захохотал.

-- Руки у нас теперь не связаны? Да?

Вместо ответа Деми равнодушно ткнул прокурора в бок вилкой. Тот едва не заорал. Вилка была большая, двузубая, с острыми золочеными концами. Она вошла хорошо и повисла в седалище Кларенса, потому что вынимать ее Харвей не собирался.

В это время Хельви рассказывала собравшимся интереснейшую историю из жизни ее тети королевы Кларигунды, которой в один прекрасный день надоело суфле.

-- А надо вам сказать, господа, -- сообщила Хельви. Отправляя в рот ложечку розового клубничного крема, -- что у нас в Гранаре суфле - почти национальное блюдо, и готовят его с чем только под руку подвернется: с имбирем и корицей, с тертыми орехами, ягодами, лимоном, крошкой от печенья. Ну кто во что горазд. И совершенно естественно, что тетушка моя, не будучи гранаркой, на двадцатом году брака устала от такого количества взбитого яичного белка.

Рассказчицу поддержали легкими смешками.

-- И вот накануне Рождества она специально сама отправилась на кухню. Оцените! И говорит нашему повару Богиорику: "Все что хочешь можешь делать, но только, чтоб суфле глаза мои не видели! Ни лимонного, ни клубничного, ни уж тем более с ломтиками тыквы!" А Богиорик в это время жарил рыбу в масле, и она у него шкворчала так, что хоть святых выноси. Он покивал тете, мол все будет исполнено. Наступило Рождество. Выходим к столу, а там суфле всех сортов и оттенков!

Молодые фрейлины на другом конце стола не выдержали и прыснули в кулачки.

-- Кларигунда чуть ума не решилась. Зовет повара. "Ах ты, негодяй! Я же тебе ясно сказала, чтоб суфле и близко к столу не было!" "Как, мадам? отвечает. - Вы же битый час у меня на кухне повторяли: суфле, суфле..."

Последние слова королевы накрыл дружный хохот присутствующих, во время которого Харвей и совершил свое нападение на прокурора. Сдавленный хрип Свища заставил Хельви повернуться к нему. Несколько секунд она озадаченно смотрел на вилку, которую пытался вытащить из себя Кларенс, затем с расстановкой сказала:

-- Здесь очень душно, лорд Деми. Проводите меня к окну.