Нежные признания

— Интересно, почему мама изменила код? — Она несколько секунд изучала написанное. — Это займет целую вечность — расшифровать все.

Джеймс заговорил медленно и задумчиво:

— Не удивлюсь, если наши бандиты охотятся именно за этими двумя последними страницами. — Он сделал паузу, затем продолжил: — Да, это объяснило бы, почему Мадлен сменила код. Здесь должно быть что-то серьезное, раз кто-то готов пойти на что угодно, чтобы это скрыть. — Он нахмурился. — Но для кого все это предназначалось? Кто может понять, как расшифровать этот код?

— Я могу попробовать.

Он откинулся на спинку стула.

— Что ты знаешь о шифрах?

Фэйт выпрямилась.

— Больше, чем другие. Мы с отцом часто придумывали игры с расшифровками. Это было его увлечение. Он говорил, что Военное министерство предлагало ему работу шифровальщика.

Джеймс удивился:

— Там работает мой кузен Алекс. Может быть, он сможет расшифровать этот код или найти кого-то, кто мог бы это сделать для нас. Я передам ему дневник и…

Она резко закрыла дневник и прижала его к груди.

— Ах нет! Ты этого не сделаешь! Я не выпущу дневник из рук. Если твой кузен может помочь — хорошо и замечательно, но пусть он делает это в моем присутствии.

Джеймс в задумчивости смотрел на нее, а она продолжала:

— Постарайся понять: это все, что у меня осталось от мамы, и я не расстанусь с ним. Мне интересно узнать, какой она была, о чем думала и что чувствовала. Я не хочу, чтобы кто-то еще заглядывал в ее сокровенные мысли. Это было бы равносильно подслушиванию. Она была моей мамой, — тихо закончила она. — Я хочу знать.

— Ты готова к этому? Иногда лишние знания о семье могут привести к огромному разочарованию.

Фэйт наклонила голову:

— Ты говоришь о своей семье, Джеймс?

— О моей семье? — Он иронично поднял бровь. — Я давал тебе возможность не общаться с ними. Это ты решила остаться.

— Потому что иначе Маргарет обиделась бы, — возразила она. — Но это было до того, как я поняла, что у них неправильное представление о нас, а ты ничего не хочешь объяснить им.

Джеймс небрежно пожал плечами; она уже начала ненавидеть это его движение.

— Не знаю, что еще я могу сказать. Мы оба пытались объяснить. Ты же видела, какие они: если что-то втемяшется им в голову, то это уже навсегда.

Ее голос стал громче:

— Ну, переубеди их! Поговори с ними. Сделай же что-нибудь!

— Какая разница? Мы-то знаем, что не помолвлены. А они пусть думают, что хотят.

Фэйт была потрясена.

— Что с тобой такое? С тех пор как мы приехали, ты — словно гранитная стена. У тебя что, нет чувств? Тебя не волнуют чувства родных?

Он заговорил с ней так же, как разговаривал с братом:

— Не суди, Фэйт. Ты не знаешь, что я чувствую к своей семье и что они чувствуют ко мне.

— Ну, я не глупая, — вспыхнула она. — У тебя есть дом в городе, не так ли? Почему же они приехали сюда, если могли остановиться у тебя?

— Они приезжали к тете Марии еще задолго до того, как я купил дом на Сент-Джеймс. И вообще, в моем доме почти нет мебели. Им будет там неудобно.

Фэйт покачала головой.

— Что? — спросил он.

— Ты никогда не упоминал при мне о своей семье — я имею в виду не сейчас, а когда мы были помолвлены. Мы собирались пожениться, но ты не говорил мне, что у тебя есть брат и сестра.

— Возможно, это потому что Родерик и Гарриет были почти чужими мне. Я учился в школе и не жил дома, когда родился Родерик. Затем, когда я закончил университет, он уехал учиться в школу.

Неожиданно Джеймс встал, поставил стул на место и подошел к ней.

— Не слишком восхищайся ими, Фэйт, — сказал он. — Помни, это всего лишь временное соглашение.

— Временное соглашение? — Намек на то, что она могла захотеть сделать это соглашение постоянным, надеясь силком женить его на себе, не на шутку рассердил ее. — Ты же не думаешь, что я останусь здесь? Это только все усложнит. Нет. Завтра я поеду поездом в Брайтон, как и планировала.

Он произнес со скучающим видом:

— Хорошо. Оставь мне дневник, и я договорюсь, чтобы его расшифровали.

— Ни за что! — Не выпуская из рук дневник, Фэйт поднялась, чтобы Джеймс не возвышался над ней. — Этот дневник принадлежит мне, и ничто не заставит меня расстаться с ним.

Он приблизился к ней настолько, что они стояли почти нос к носу.

— А теперь послушай меня, Фэйт Макбрайд. Я не для того рисковал своей жизнью, чтобы ты могла спокойно уйти с призом. Я имею право знать, почему кто-то стрелял в меня. Я хочу найти этих негодяев, и дневник — лучшая возможность сделать это. Так как мы поступим, Фэйт? Ты останешься с дневником здесь или уедешь без него в Брайтон?

Она испытывала искушение выйти за дверь, но упоминание о бандитах заставило ее передумать. Перед глазами предстал образ человека с неестественным голосом, следящего за ней на улицах Брайтона. Если даже она столкнется с ним лицом к лицу, она не узнает его. Ведь все, что она видела, — это силуэт в тумане.

Фэйт поступилась своим самолюбием.

— Я останусь, но только до тех пор, пока не расшифрую дневник.

— Хорошо.

Джеймс пожал плечами, словно для него это не имело значения. У двери он обернулся.