Нежный киллер

Михаил сидел в «пытошной» на прикрепленном к полу стуле с заведенными за спинку руками в наручниках. Он крутил головой. Вид этой серой комнаты, обитой картонной тарой из-под яиц, с одиноко светящейся лампочкой под потолком, производил тоскливое впечатление.

Григорьев и Колян стояли по бокам в клеенчатых фартуках, как у мясников, и с короткими металлическими прутами в руках. Концы прутов были остро заточены.

– Обещаю оставить тебя живым, если все расскажешь добровольно, – отчетливо произнес Григорьев. – Ты же знаешь, что в боевых условиях никакой пощады не бывает. Ты же сам пытал людей и знаешь, чем это заканчивается: в голову пленного прилетает пуля или в сердце входит холодное лезвие ножа, после чего остывающий труп закапывается в лесу, где его никто никогда не найдет. Если будешь молчать, то и могилы у тебя не будет, Миша. Даже то, что Жанна твоя сестра, тебе мало чем поможет. Рассказать-то ты нам все расскажешь, только покалеченный заложник никакой ценности не представляет, а своим возможным побегом ты можешь сорвать нам акцию. В таких случаях заложников не щадят. А ситуации, как в кино, когда пленный гордо молчит, в реальной жизни я что-то не припоминаю. А ты, Миша? У тебя были те, кто молчал? – Григорьев поднес к промежности жертвы острие прута и заглянул чеченцу в лицо. – Ты же знаешь, что при необходимости мы применим методы, сокрушающие волю и психику довольно быстро. Миша, поверь, я обучен таким методам. И применю их сегодня, если потребуется. Правда, дорогих психотропных препаратов у меня нет, поэтому тебе будет больно. Очень больно. Да и нам проще и быстрее воспользоваться примитивным физическим насилием. Интересно, сколько ты вытерпишь? А потом сам будешь умолять тебя пристрелить. И кому ты нужен будешь, безглазый, безногий и безрукий калека, ходящий под себя? Именно таким я верну тебя сестре.

– Ты фашист, что ли? – эмоционально выдохнул побледневший Михаил, инстинктивно плотно сжав колени. – При чем тут Жанна?!

– Убили мою маму, сожгли моего друга – красавицу, между прочим, у которой осталась четырехлетняя дочь. Давно вы стали с женщинами воевать, борцы за справедливость, мать бы вашу…! Поэтому и я никого из вас не пощажу! – В озлобленном осипшем голосе Григорьева Михаил уловил такие нотки горя, что поверил в реальность обещаний своего палача.

– Мать – это святое, – тихо сказал он. – Но на мне нет вины. Хозяин потребовал только найти адрес твоих родителей. Я же не знал, что они будут стрелять в твою мать. А про прокуроршу вообще ничего не знаю. Слышал только, что ее баллоном газовым взорвали ночью в домике за городом.

– Знаешь исполнителей?

– Кто-то из личной охраны Хозяина. Их там таких человек пять осталось. Он их для «зачисток» держит. Отморозки и головорезы с повернутой психикой. Но я могу узнать, кто конкретно ездил в твой город, а кто на турбазу.

– Лучше скажи, где найти Хозяина и как он выглядит?

– Ладно. Скажу. Все скажу! Только с одним условием.

– Нет, ты посмотри, он еще права качает! – возмутился Колян.

– Какое условие? – поинтересовался Григорьев, сердито взглянув на Коляна.

– Пообещайте, что не тронете Жанну с сыном.

– Не понял?! – Григорьева насторожил такой поворот разговора. – При чем тут твоя сестра?

– Жанна – жена Хозяина.

– Жанна – жена Хозяина? – слово в слово повторил озадаченный Григорьев.

– Да. Пообещай, что с ней и с ее сыном все будет в порядке. – Михаил смотрел на Олега с мольбой в глазах.

– Обещаю. Мне нужен только Хозяин и исполнители. Говори адрес!

Михаил рассказал много интересного о Хозяине. Бывшему офицеру КГБ Чечено-Ингушской АССР, чтобы выжить в столице России во времена перестройки и подняться до нынешнего уровня, пришлось зарабатывать свой авторитет, сотрудничая с силовыми органами и налаживая отношения с криминалом. Ему приходилось не только платить мзду властям и бандитам, но и работать одновременно на тех и других, выполняя заказы. А Хозяин больше предпочитал работать с властью, потому что «братки» несколько раз подписывали его на такие штуки, которые могли бы закончиться для уважаемого члена общества успешных бизнесменов пожизненным сроком: среди его «клиентов» оказывались представители милиции и прокуратуры, приходилось прятать у себя лиц, на которых объявлялись облавы, хранить наркотики и оружие. Он ясно понимал, что рано или поздно «братва» уберет его как ненужного свидетеля. Поэтому, когда почувствовал, что набрал силу, «замочил» нескольких авторитетов, знающих о его делах, прибрав заодно и часть их бизнеса. Затем примкнул к столичной чеченской диаспоре, обретя в ее лице мощную защиту. Во время Первой чеченской кампании давал деньги и помогал дудаевцам переводить крупные суммы на Кавказ. А к московской власти стал держаться еще ближе, оказывая официальные консультационные и юридические услуги. Именно с помощью высокопоставленных представителей власти и спецслужб он упрочил свое положение до того уровня, когда даже в среде криминальной братвы к нему справедливо прилипло «погоняло» Хозяин.