На город опускался вечер.
Григорьев долго давил на кнопку звонка. Потом потянул ручку входной двери. Дверь открылась без усилий, и Олег ощутил, как все тело налилось тяжестью, а ноги будто отказались повиноваться. Интуиция подсказывала, что в квартиру входить нельзя. Оглядевшись, Григорьев замер на месте. Потом, вопреки своей интуиции, что делал крайне редко, достав пистолет, он шагнул вперед. Войдя в незнакомую квартиру, Олег, не включая свет, осмотрелся. Слабый рассеянный свет с улицы проникал сквозь окна и игрой полутеней ложился на находящиеся в комнате предметы. Все выглядело обыденно, никакого беспорядка, но еще в коридоре прихожей он почувствовал витающий в воздухе приторно-сладковатый запах крови. Труп Куратора с простреленной головой и грудью лежал в комнате на полу в бурой луже. Не теряя ни секунды, Григорьев выскочил на лестничную площадку. Интуиция подсказывала, что он попал в ловушку.
Ожидающий в любой момент выстрела в спину, Григорьев успел выбежать на улицу, сесть в «Лексус» и отъехать к арке в другом конце двора, когда увидел в зеркало заднего обзора, как у подъезда, светя зажженными фарами, остановилась милицейская машина. За ней подъехала вторая – с включенными мигалками. В подъезд стали заскакивать милиционеры с автоматами…
Не дожидаясь, пока заметят его машину, Олег нажал на газ и выехал на проезжую часть.