Нежный омут

Не сводя с него пристального взгляда, я крепко сжала пальцы на Дашкином локте, словно призывая себя сдерживаться. Сценарии… Какие еще, к черту, сценарии?! Или он весь вечер накануне потратил на составление всевозможных планов? Как глупо…

Дашка, наконец, сунула замолчавший мобильник в сумку и бросила на Кайдалова виноватый взгляд:

- Извините, - через силу прошипела, даже не стараясь скрыть неприязни к нашему заклятому преподавателю.

- Ну что вы, могли бы еще поболтать, - тот развел руками, как бы невзначай бросив взгляд на наручные часы. – Вы забрали у группы… пять минут. Уверен, ребята вам это простят. Прошу.

И Кайдалов снова сделал приглашающий жест. Поджав губы, Дашка прошла в заполненную аудиторию, я, соответственно, поспешила за ней. Проходя мимо Кайдалова, я вздрогнула, почувствовав, как его пальцы легко и очень быстро сжали мою ладонь. Но не остановилась. За моей спиной с легким стуком захлопнулась дверь.

- Ну что ж, - бодренько возвестил Кайдалов, потрясая в воздухе файликом с распечатанными билетами. – Давайте, по очереди подходите ко мне, выбирайте себе наказание и возвращайтесь на места. Про шпаргалки, гаджеты и прочее в том же духе повторять в тысячный раз не буду, вы и без меня можете декламировать все это наизусть.

Я поймала на себе его взгляд, краем глаза заметив, как проворный Стас, пользуясь тем, что Кайдалов смотрит в другую сторону, успел подменить доставшийся ему билет. Подавив в себе зависть к признанному ловкачу группы, понимая, что мне с такими фокусами никак не справиться, я поднялась со своего места и направилась к преподавательскому столу. К этому времени билетов осталось мало; особо ни на что не надеясь, я вытащила первый попавшийся, тут же пробежалась глазами по строчкам и с облегчением поняла, что на четверку, если сильно постараться, вполне могу что-нибудь наскрести.

- Встречаемся на пересдаче? – донеслось до меня ехидное замечание.

Пользуясь тем, что остальные заняты изучением билетов и не обращают на нас никакого внимания, Кайдалов не упустил возможности меня поддеть. Резко вскинув голову, я одарила Сергея Викторовича таким взглядом, от которого тот, казалось, стушевался. Впрочем, зная Сергея, мне наверняка все это показалось… Ничего не ответив, я сжала между пальцами листок с заданиями и отправилась обратно на свое место.

Теория… Я помню эту тему. Да, все эти картинки так точно всплывают в голове, словно все было каких-то пару дней назад… Я без энтузиазма захожу в знакомую аудиторию, не обнаруживаю поблизости Дашки, от скуки пристаю к нашей старосте с ничего не значащими вопросами. А когда звенит звонок, и в поле моего зрения впервые появляется Сергей Викторович Кайдалов, я без всякого интереса, однако с некой долей любопытства украдкой рассматриваю его. Он мне не слишком нравится – тот парень с парковки намного симпатичнее и интереснее, чем этот тип в броском темном костюме. Нет, все-таки немного кривлю душой; есть что-то в этом мужчине завораживающее, что-то цепляющее взгляд и мысли. Что-то, из-за чего добрая половина аудитории выглядит бодрой, свежей и отдохнувшей прямо с утра.

Я помню, как он выглядел, все до мелочей помню, но ведь – подумать только – в первую нашу встречу он меня почти ничем не заинтересовал. Мне казалось, что я думаю только о красавчике с парковки, хотя на самом деле – я только теперь это поняла – мои мысли то и дело затрагивали этого человека. Я не могла признать это сразу, не было никаких оснований, но теперь… После того, как с памятной первой лекции произошло столько всего невероятного… Я не имею права продолжать кривить душой, особенно перед самой собой.

Не слишком ровным почерком я спешно царапаю на стерильно чистом листке бумаги предложение за предложением. В моей голове звучит его теплый голос, медленный, размеренный, но отнюдь не монотонный. Я вспоминаю свое удивление в тот момент, когда сообразила, что для лекции Кайдалов не подготовил никаких дополнительных материалов. Он не рисовался, показательно отметая научные труды; он просто посвящал нас в то, о чем сам знал очень хорошо. Он не диктовал по памяти заученные до оскомины строчки, написанные неким дядей, многократно награжденным за заслуги перед наукой; он давал нам информацию, которую перед этим самостоятельно формулировал в четкие предложения.

Я подняла глаза от наполовину исписанного чернового листка и, вскинув голову, тотчас натолкнулась на внимательный взгляд преподавателя. Кайдалов сидел, расслабленно откинувшись на спинку стула, со сложенными на груди руками, и смотрел прямо на меня. Черт… Ладони покрылись липким потом, под его взглядом мне стало так неуютно… даже страшно. Страшно представить, о чем, в свою очередь, сейчас думал он. Явно не вспоминал о нашей первой встрече, однозначно не задумывался над своими действиями в то утро, когда я ненавязчиво рассматривала его в кратких перерывах между конспектированием лекции. Но что же за мысли посетили сейчас его голову? Очередные коварные способы напакостить не поддавшейся на сомнительные байки девице в моем лице?