Нежный плен

Внимательное наблюдение привело сэра Леона к выводу, что «манеры» — укоренившаяся и довольно бессмысленная привычка этих людей. Вскоре он понял, что молодой Адам отнюдь не испытывает благоговейного трепета перед своей сестрой. Он разговаривал с ней весьма бесцеремонно, иногда они ссорились из-за пустяков, как дети, после чего заливались дружным смехом. У жены сэра Джона синяки, несомненно, свидетельствующие о том, что муж, оказывающий ей те же знаки внимания, бьет ее… Сэр Леон даже начал осторожно подражать остальным мужчинам, а сэр Ги, желавший, чтобы путешествие миледи было и приятным, и спокойным, помогал ему намеками и советами.

Времени для подобных упражнений было предостаточно, хотя они провели в Мерси всего несколько дней в ожидании окончания загрузки корабля. Из Кемпа уже прибыла служанка, оставленная там Джоанной.

Погода была ясной и безветренной, когда они пустились в плавание. Переход через пролив шел черепашьим шагом. Матросам частенько приходилось налегать на весла, ибо на море был полный штиль. Даже когда налетал легкий бриз, судно двигалось едва ли быстрее, чем на веслах. Внешне Джоанна оставалась спокойной, но внутри у нее полыхал пожар, она все чаще употребляла в своей речи язвительные замечания. Сэр Леон довольно болезненно переносил общество насмешницы, которую нельзя ударить. Теперь при виде любой женской юбки он вскакивал на ноги и кланялся. Дважды, к его явному смущению, перед ним оказывалась служанка леди Джоанны Эдвина.

Ничего удивительного, что Эдвина сумела преподать сэру Леону совершенно новую для него науку. Эта веселая потаскушка научила его всему тому, что леди Элизабет внушала Джеффри. Она убедила его, что, сдерживая себя и даря наслаждение партнерше, можно продлить наслаждение. Ко всему прочему Эдвина оказалась не похожей ни на обычную проститутку, ни на пугливую дочь серфа. Когда она говорила ему: «Сделай так-то и так-то, и я доставлю тебе новое наслаждение», он делал и получал обещанное вознаграждение. Лишь одна вещь беспокоила сэра Леона снова и снова — слова леди Джоанны: «Я отлично понимаю тогда, почему вы удивились, что ваша супруга с нетерпением ждет вашего возвращения». Эти слова эхом отдавались у него в голове. Тогда он посчитал ее сумасшедшей, теперь же с тревогой начинал размышлять, чему может научиться Джиллиан у лорда Джеффри за несколько месяцев их общения.

«Мораль этих благородных людей, — думал сэр Леон, — так же червива, сколь прекрасны их манеры. Разве леди Джоанна сквозь пальцы не смотрит на „шалости“ своей служанки? Разве она не проводит наедине с сэром Ги час за часом в своем закрытом алькове?» Выказывал ли лорд Джеффри к жене простого рыцаря уважение или относился к Джиллиан так же, как к женам и дочерям своих серфов? Сэр Леон ругал безветренную погоду с тем же остервенением, что и Джоанна, мучительно переносившая медленную разгрузку и загрузку корабля в Брюгге.

Наконец судно причалило к Дюнкерку. Оседлав лошадей, они неслись со скоростью, какая была угодна Джоанне, и покрыли девяносто миль, разделявших Дюнкерк и владения Де Бюсси, в необыкновенно короткий срок. Джоанна поняла, что они приближаются к цели, по возбужденному состоянию сэра Леона, когда он со слезами на глазах прошептал: «Моя земля, моя родная земля!» Сэр Ги, которому Джоанна подала знак, тотчас же поравнялся с ними и приставил к груди сэра Леона меч. Тот вскрикнул от удивления и ужаса, ошеломленный такой внезапной, совершенно неожиданной угрозой, настолько, что даже не сопротивлялся, когда его руки и ноги привязывали к лошади. Джоанна взяла в руки поводья и заткнула за пояс нож. Нуд скакал с одной стороны, сэр Ги — с другой. Рядом с ним трое всадников подгоняли навьюченных животных.

— Вы думаете, я собираюсь въехать в ваш замок, отдав, таким образом, себя, деньги и мужа в ваши руки? — ответила Джоанна на возмущенные протесты сэра Леона. — Я — женщина, но, как вы могли убедиться до сего времени, далеко не глупая!

— Я — честный человек! — воскликнул он. — Клянусь, у меня даже и в мыслях ничего подобного не было! Никогда!

Еще на корабле Джоанне пришло в голову опасение, что теперь их могла поджидать двойная угроза. Хотя она и ее люди из осторожности не упоминали при сэре Леоне о предложении Изабеллы, это еще не означало, что о нем не знает Фиц-Вальтер. А если так, то мог знать и его кастелян, который согласно приказу, возможно, объяснил этому «простому рыцарю», что, получив двойную сумму выкупа за Джеффри, он мог увеличить ее еще в два раза, убив всю группу, а затем тайно похоронив Джоанну и ее людей и отослав труп Джеффри Изабелле. Что могло быть надежнее и проще подобного выхода? Именно на такое предательство Фиц-Вальтер пошел бы с превеликим удовольствием. Но после нескольких дней, проведенных в обществе сэра Леона, Джоанна почти исключила вероятность подобной угрозы.