Нежный свет. Невеста для архимага (СИ)

Хорошие феи любят плохих пиратов? Да, особенно, когда у них такой удивительный, проникновенный, щекочущий голос. Определенно да, если у них острые черты лица, легкая небритость на впалых щеках и оценивающий карий взгляд, который так и подбивает вступить в битву, померяться силами. Тысячу раз да, если это подтянутый мужчина в широкополой шляпе, свободной светлой рубашке, кожаных штанах и со шпагой на поясе.

— Фея много общалась с пиратами и научилась пить всякую гадость.

Разумеется, все советы подруги из головы сдувает мягким вечерним бризом, благодаря которому я и за буйки могу.

— Пираты не пьют виски, — обжигает улыбкой. — Милейший, рому!

Турок, который явно понимает по-русски, начинает тихо посмеиваться, что не мешает ему мгновенно выполнить заказ. Все включено.

— И каким ветром вас сюда занесло?

— Таким же, каким и вас. Ищу приключений, — пожимает плечами и прищуривает глаз.

— Откуда вы знаете, что я ищу приключений? Может, я ищу любовь?

Это грязная игра, но мне не привыкать. Флиртую напропалую, улыбаюсь, как саблезубая фея и ему это блюдо, кажется, по вкусу. Немного вызова, охоты, азарта. Поймаешь меня, мой пират?

— Ты не ищешь любовь, иначе не флиртовала бы сейчас с пиратом. Ты, моя дорогая фея, хочешь приключений…

Не успеваю возмутиться вопиющей фамильярности и потребовать брудершафт, как пират хватает меня за руку и сдергивает с барного стула. Мгновение. Мы на танцполе, где уже медленно топчутся первые образовавшиеся парочки. В моих руках все еще стакан с виски-кола, я улыбаюсь, как будто меня только что ударили по голове и смотрю чуть вверх. Пират оказался повыше меня на полголовы.

— Это тебе не пригодится, фея, которая ищет приключений.

На секунду прикасается к моим пальцам, чтобы забрать стакан. Меня словно ударяют маленькие молнии, дарят свои разряды и совершенно не в такт заставляют биться сердце. Спутник отдает бокал пробегающему мимо официанту, а я впервые в жизни растеряна и не могу найти слов.

Ты точно пират, парень? Может быть, ты маг и заколдовал меня?

— Потанцуем, пока не кончилась эта мелодия?

Он протягивает мне широкую ладонь и едва заметно дергает кончиками длинных пальцев, как бы говоря: “Дрейфишь? Давай, чего ты испугалась?!”.

А я не испугалась, мой пират. Все идет точно по плану. Даже не идет, бежит по плану.

Кажется, у нас общие цели на этот вечер. Так не будем же себе ни в чем отказывать, даже в нелепых танцах!

Сама вкладываю руку в его теплую ладонь. Он сжимает её осторожно, с почти благоговейным трепетом очень странным для пирата. Вообще все, что происходит с момента, как я доверила этому типу свою руку, очень странно.

Он резко сокращает расстояние и второй раз за несколько минут сердце подпрыгивает в груди. Вдыхаю и забываю выдохнуть, как будто внутри меня чистый кокаин. Но его нет, это просто мужская рука скользит вниз по позвоночнику, пальцами обводя каждую косточку, и замирает на талии. Это просто свежий запах с горечью апероля и терпкостью табака.

Впервые жизни я танцую с мужчиной и не думаю о том, что мы сейчас двигаемся нелепо, как два переваливающихся с лапы на лапу пингвина. Впервые отношусь к танцу, как к чему-то большему и кажется, что скольжу по воздуху, а не по гранитным плитам танцпола.

Пират, имени которого я так и не спросила, наклоняется. Теплое дыхание щекочет ухо. Я жду глупую фразу, комплимент или шутку, но получаю болезненный укол в район поясницы и шепот:

— Вот ты и попалась. Нежный свет…

За мгновение до темноты.

Глава 1. С добрым утром, Вера!

— Мама! Мама! — звонкий детский голосок разрывает душу.

Маленькая девочка лет пяти посреди кошмара. Её когда-то светлое платье теперь в грязных пятнах, темные хвостики и разорванную ткань безжалостно треплет ветер. Малышка бежит вперед по тлеющей деревне и переступает через…

— Мамочка!

Кричит она, но никто не отзывается. Вокруг лишь бездыханные тела: женщины и девочки. Мужчин нет. Это страх, это холод, это гнев. Я бегу за ней, но не могу догнать. Я хочу её утешить, прижать к себе и успокоить, но что-то происходит.

Вспышка. Теперь я сама бегу вперед по тому, что осталось от деревни и громко кричу, наполняя маленькие легкие зараженным гарью воздухом:

— Мама!

* * *

— Мама!

Я просыпаюсь. Холодный пот стекает вниз по шее, меня всю колотит. Сжимаю руками тонкое байковое одеяло. Обшарпанный серый потолок со следом чьего-то ботинка плывет перед глазами, справа поясницу колет пружина.

Сажусь на ободранной старой железной кровати и сбрасываю одеяло на пол. Снова детский дом, кровати соседей пусты, тонкая пижама липнет к телу, а сердце вот-вот выпрыгнет из груди.

В этой длинной узкой комнате с восемью соседками я провела тринадцать лет своей жизни. Именно здесь после очередного кошмара я решила, что чудес не бывает. Мама не придет, никто не поможет.

Либо я нагну этот мир, либо он растопчет меня, как рыжего таракана, что бежит сейчас по тумбочке. Привычно наклоняюсь, хватаю с пола драную тапку и прибиваю гада.

Размазанный след пусть останется на память.