Незнаев и его друзья

У самого Крохоборова какое-то время назад появилась навязчивая идея потратить часть денег на вечер кулинарной щедрости с Минометкиной. На котором стол должен был по сути ломиться от яств, в его собственном понимании. Там вполне могли оказаться не только самые свежие котлеты, но даже отдельные колбасные изделия, полутвердый сыр, отложенный им в буфете для этого торжественного случая и маленькая бутылочка коньяка или же бутылка водки.

Насчет последней позиции у него оставались определенные сомнения. От замысла купить вина расчетливый Крохоборов вначале отказался, так как считал, что его употребление может растянуть первую часть вечера. С одной стороны, это привело бы к значительному сокращению запасов его немногочисленных деликатесов. С другой стороны, отодвигало бы вторую и главную часть вечера, ради которой, собственно говоря, все и задумывалось.

Конечно, бутылка коньяка выглядела солиднее бутылки водки. Но, при этом, значительно дороже. А быть слишком расточительным Крохоборов не привык. Поэтому в качестве альтернативы пузырю водки он рассматривал исключительно сопоставимую с первым по стоимости небольшую бутылочку коньяка. Но у буфетчика не было уверенности, что столь незначительный объем был необходимым образом подготовить Принцессу из Сказочной страны к решающей фазе вечера. Ей могло банально не хватить. А купить сразу две бутылочки он был психологически не готов.

Но надо было хорошо знать Крохоборова. Принципиально решив двигаться в сторону осуществления своего масштабного проекта, он тем не менее не собирался тратить на это часть уже скопленных денег. Крохоборов решил, что правильнее будет на Минометкину потратить дополнительно заработанные средства.

Поэтому, засучив рукава, Крохоборов включился в работу с удвоенной энергией. Теперь купить у него в буфете что-то более-менее свежее вообще не представлялось возможным. Крохоборов впихивал просроченные пирожки, сметану, котлеты. При этом перестал практически совсем пробивать чеки в кассовом аппарате, ссылаясь на его неисправность. Соответственно списание просроченных продуктов по документам шло ускоренными темпами, активно пополняя его кубышку для приглашения Минометкиной.

Дядя Лёня, из памяти которого еще не до конца выветрились регулярные визиты к нему пенсионера Минималкина, теперь получил отличный повод кое-что вспомнить. Нет, тетя Крохоборова, конечно, не спускалась к нему каждый день в цоколь и не жаловалась на высокую арендную плату. Но всякий раз, встречая ее в подъезде или на улице, Дядя Лёня получал многочисленные вздохи и жалобы на то, что он очень плохо следил за шумом в подъезде. Где сдавал свою квартиру, зарабатывая немалые деньги, а, сам, проживая в подвале, в полной тишине, совершенно не заботился о своей квартирантке, которая мучилась от головной боли.

Иной раз тетя Крохоборова, встречая Дядю Лёню не говорила вообще ничего, но вздыхала так тяжело, а ее лицо было столь несчастно, что слова уже казались лишними. С течением времени, не работавший в направлении борьбы с шумом в подъезде и, более того, не имевший ни малейшего понятия, каким образом он мог это вообще делать, Шлепанцев всеми силами пытался избежать случайной встречи со своей квартиранткой. Для того, чтобы не видеть ее несчастное лицо с ее главным вопросом и не слышать глубокие вздохи.

Нет, Дядя Лёня не был совсем уж бессердечным. Он вполне допускал, что существовали люди, которые считали, что у них болела голова. В принципе, она действительно могла болеть. И даже очень. Но, во-первых, он не понимал, причем здесь он. Во-вторых, ему самому с определенного момента начало казаться, что теперь и у него болела голова после каждой встречи с тетей Крохоборова.

Вообще Дядя Лёня всякий раз, собираясь выйти на улицу, стал регулярно выполнять один и тот же набор действий, совсем скоро оформившийся для него в систему. Поднимаясь со стула или дивана, первым делам он бросал взгляд на потолок. Пытаясь определить, где находилась в этот момент черная муха, и угадать ее примерные планы на ближайшую минуту. Затем залезал на подоконник, заглядывая в форточку – нет ли поблизости хмурого Бандюганова. Далее он тихо, затаив дыхание, чтобы не обнаружить себя, скользил в своих шлепанцах по направлению к входной двери. И аккуратно заглядывал в глазок. У тети с очень больной головой была привычка – периодически стоять перед его дверью с бесконечно несчастным лицом и поджидать. С целью опять на что-то пожаловаться и повздыхать. Если тети Крохоборова не было видно поблизости, Дядя Лёня аккуратно, буквально на цыпочках, пробирался по ступенькам наверх в надежде не попасться на глаза квартирантке перед подъездом.