Незнайка в Солнечном городе

– Придется тебе напомнить, – сказал волшебник. – Разве не ты превратил в осла Листика? Или это, по-твоему, хороший поступок?

– Но я ведь тогда очень сердитый был, – возразил Незнайка.

– Сердитый ты или не сердитый – это не имеет значения. Всегда надо поступать хорошо. Потом ты превратил трех ослов в коротышек.

– Но я ведь не знал, что из этого выйдет.

– А раз не знал, значит, и делать не надо было. Всегда надо поступать обдуманно. Из-за твоей необдуманности много неприятностей вышло. Ну и, наконец, ты дразнил обезьяну в клетке. Это тоже плохой поступок.

– Все верно! – с досадой махнул Незнайка рукой. – Вот всегда так бывает: как не повезет с самого начала, так уж до конца не везет!

От огорчения Незнайка готов был заплакать. А Пестренький сказал:

– Ты не плачь. Незнайка. Ведь и без волшебной палочки можно прекрасно жить. Что нам палочка, светило бы солнышко!

– Ах ты, мой милый, как же ты это хорошо сказал! – засмеялся волшебник и погладил Пестренького по голове. – Ведь и правда, оно хорошее, наше солнышко, доброе. Оно всем одинаково светит: тому, у кого есть что-нибудь, и тому, у кого – совсем ничего; у кого есть волшебная палочка и у кого ее нет. От солнышка нам и светло, и тепло, и на душе радостно. А без солнышка не было бы ни цветов, ни деревьев, ни голубого неба, ни травки зеленой, да и нас с вами не было бы. Солнышко нас и накормит, и напоит, и обогреет, и высушит. Каждая травинка и та тянется к солнцу. От него вся жизнь на земле. Так зачем нам печалиться, когда светит солнышко? Разве не так?

– Конечно, так, – согласились Кнопочка и Пестренький.

И Незнайка ответил:

– Так!

Глава тридцать вторая

ДЕНЬ РУКАВИЧЕК

Они долго сидели на лавочке и грелись на солнышке, и радовались, и им было хорошо, и никто уже не жалел о волшебной палочке. И Незнайка сказал:

– А нельзя ли, чтоб так просто желание исполнилось, без волшебной палочки?

– Почему же нельзя? – ответил волшебник. – Если желание большое и к тому же хорошее, то можно.

– У меня очень большое желание: чтоб в Солнечном городе все стало так, как было, когда мы приехали, и чтоб Листик снова стал коротышкой, а ослы – ослами, и еще чтоб милиционера Свистулькина выписали из больницы.

– Ну что ж, это желание очень хорошее, и оно будет исполнено, – ответил волшебник. – А у тебя, Кнопочка, есть какое-нибудь желание? – спросил он Кнопочку.

– У меня такое желание, как и у Незнайки, – сказала Кнопочка. – Но если можно пожелать еще что-нибудь, то я хочу, чтоб мы поскорей вернулись в Цветочный город. Мне почему-то очень домой захотелось…

– Это тоже будет исполнено, – сказал волшебник. – А у тебя. Пестренький, какое желание?

– У меня много желаний, – сказал Пестренький. – Целых три.

– О! – удивился волшебник. – Ну, говори.

– Первое – это я очень желал бы узнать, где тот лев, которого Незнайка выпустил на свободу, и не съест ли он нас?

– Твое желание нетрудно исполнить, – ответил волшебник. – Лев сидит в той же клетке, где и сидел. Когда вы вчера убежали, пришел сторож и закрыл клетку. Лев даже не успел выйти на свободу. Ты можешь быть спокоен: лев никого не съест.

– Это хорошо, – сказал Пестренький. – Второе мое желание такое: мне очень любопытно узнать, что милиционер сделал с Клепкой и Кубиком? Мы видели, как он поехал с ними в милицию.

– На это тоже легко ответить, – сказал волшебник. – Милиционер помог починить Клепке машину и отпустил его вместе с Кубиком домой, так как они ничего плохого не сделали.

– А третье мое желание такое, – сказал Пестренький, – нельзя ли сделать так, чтоб никогда не умываться, но в то же время всегда быть чистым?

– Гм! – сказал в замешательстве волшебник. – Это, голубчик, трудновато исполнить. Я, пожалуй, даже и не смогу. Но, если хочешь, я могу сделать так, что ты будешь чувствовать себя хорошо только после того, как умоешься. Если ты забудешь вовремя умыться, то грязь на твоем лице начнет щипать тебя за щеки, будет покалывать тебя, словно булавочками, до тех пор, пока ты не умоешься. Постепенно ты приучишься умываться вовремя. Это начнет тебе даже нравиться, и ты будешь испытывать большое удовольствие от умывания. Как ты думаешь, это тебя устроит?

– Вполне, – сказал Пестренький.

– Ну, тогда все в порядке.

В это время вдали на дорожке показались три осла, или, вернее сказать, два осла, потому что третий был не чистокровный осел, а лошак. Они шагали один за другим, потихоньку постукивая копытцами, резво помахивая хвостами и добродушно шевеля ушами. Следом за ними шла уборщица в белом платочке.

– Ах вы беглецы! Ах вы беспутные! Ах вы бесшабашные головы, такие-сякие! – ворчала уборщица, подгоняя ослов. – Да где же вы пропадали столько времени? Где шатались! Куда вас носило? А все этот Пегасик! У, я тебя знаю, разбойник! Ты не прикидывайся таким смирненьким! Ты коновод! Небось ты убежал первый, а за тобой и Калигула с Брыкуном увязались. Без тебя им не додуматься было до этого.

Пегасик, который шагал позади Калигулы и Брыкуна, как будто понимал, что разговор идет о нем. Он опустил голову и только помаргивал глазами с невинным видом.