Незнакомец

– Ну так, значит, включение и выключение света тоже относятся к этой системе безопасности, – с раздражением сказал Вольф, когда она рассказала ему об этом. – Боже мой, Карен, не устраивай здесь цирк! До нашего отъезда еще больше двух недель; до этого времени они десять раз появятся! И кроме того, разве он еще в субботу не говорил с тобой по телефону?

Это было верно. Сосед тогда позвонил и пожаловался, что Карен неудачно припарковала свою машину перед гаражом и что якобы тот частично заблокирован. Она тогда убрала машину и затем, плача, ушла в свою спальню; у нее было такое ощущение, что с ней обошлись недружелюбно и зло.

– Почему ты тогда сразу не спросила насчет каникул? – поинтересовался Вольф.

– Потому что он был таким неприветливым, и я…

– Потому что он был таким неприветливым! Ты вообще-то замечаешь, что со временем начинаешь придерживаться подобного мнения уже обо всех, с кем тебе приходится иметь дело? Все обращаются с тобой неприветливо! Никто тебя не любит! Почему ты, например, сейчас просто не спросишь эту старуху с другой стороны от нас, сможет ли та позаботиться о нашей почте? Я могу тебе сказать, почему: потому во время твоего ознакомительного визита она была очень неприветлива с тобой! – Вольф сделал акцент на своих последних словах. – Карен, ты ходишь с такой миной, словно ты вечно заплаканная жертвенная овечка, и может быть, как раз это провоцирует людей плохо с тобой обращаться!

Может ли быть, что он прав?

…Карен с Кенцо свернули на улицу, в конце которой можно было через небольшую лужайку пройти в лес. Пес остановился около одной садовой изгороди и заинтересованно принюхался, и это предоставило его хозяйке возможность сделать короткую передышку. Несмотря на то что пробежка хорошо подействовала на нее, она опять вернулась к своим мучительным копаниям в мыслях, которые почти все приводили ее к обесценивающему мнению о себе. Могло ли быть такое, что ее положение «я – жертва» не является случайным? Вела ли она себя таким образом, что провоцировала других плохо обращаться с ней?

Раболепная, пугливая, зависимая от мнения других, не уверенная в себе…

«Вольф бы сейчас сказал: измени себя, – подумала женщина. – Имеет ли он понятие, как это тяжело – вытаскивать саму себя за волосы из болота?»

Нет, такой мужчина, как Вольф, даже близко не мог представить себе те заботы и нужды, в которых Карен барахталась практически постоянно. Он просто шел своим путем, непоколебимо и прямолинейно, не задавая себе вопросов. Ему незнакомо это состояние, когда человек постоянно недоволен собой. И это, к сожалению, действительно замкнутый круг: она критиковала сама себя, поэтому и люди вокруг нее делали то же самое, что, в свою очередь, подтверждало ее плохое мнение о себе. Куда же должен привести этот путь в конце концов?

«Уж наверняка не к сильной, независимой и уверенной в себе женщине, – обреченно подумала она. – Скорее к такой, которая становится все более запуганной и психически неустойчивой, которая всего и всех боится».

Кенцо мог уже разглядеть перед собой лесную дорожку и резко дергал за поводок. Карен отпустила его, и пес радостно помчался рысцой. Потом он все же остановился за несколько метров до небольшой тропинки через поле и поднял свою лапу у заднего колеса припаркованной машины.

«О, черт побери, – подумала Карен, – надеюсь, никто этого не заметил! Боже, неужели он не мог подождать эти десять метров?!»

Она виновато огляделась, радуясь, что в этот ранний час еще никто не проснулся. Кенцо, конечно же, выбрал самую представительную машину из всех, что здесь стояли: темно-синюю ухоженную «БМВ». И тут, к ужасу Карен, внезапно открылась водительская дверца, и из машины вышел мужчина. Очень солидно выглядевший мужчина, в костюме и галстуке. Он выглядел невероятно рассерженным.

– Что, черт побери, позволяет себе ваша собака? – набросился он на Карен.

Она тут же подозвала Кенцо к себе и снова взяла его за поводок, чтобы он к тому же не поприветствовал незнакомца радостным лаем и не испортил бы его костюм. Лучше б она отпустила его только на окраине леса! Но кто мог знать, что он внезапно перепутает машину со стволом дерева? И что кто-то еще и окажется в ней ни свет ни заря?

«Что там делал этот мужчина в такой час?» – с тоской подумала Карен. Но, в принципе, это было не важно. Во всяком случае, он был по-настоящему рассержен на нее, и она опять начала дрожать, потому что кто-то – она буквально могла слышать самодовольный голос Вольфа – «неприветлив» с ней.

– Мне… мне очень жаль, – запинаясь, промолвила Карен. Она знала, что попеременно то краснеет, то бледнеет – как школьница, а не как взрослая женщина тридцати пяти лет. – Он… он еще никогда этого не делал… и я не понимаю, как…

Мужчина угрожающе сверкнул на нее глазами.

– Ну, я тоже этого не понимаю! Если не знаешь, как правильно воспитывать свою собаку, то следует завести морскую свинку!

– Говорю же, он еще никогда…