Незнакомец в моих объятиях

Перестать! Она требовала невозможного, но каким-то чудом Хантер совладал с собой. Он закрыл глаза, чтобы не видеть сводившую его с ума картину – нежная белая кожа, темная поросль волос, неудержимо притягивающая его пальцы. Едва ли эта женщина понимала, как отчаянно он жаждет дотронуться до нее, ощутить се вкус, коснуться ее зубами, языком, покрыть поцелуями все ее тело! Его железные мускулы свело от напряжения, ткань брюк натянулась от настойчивых ударов нетерпеливой плоти.

Когда Хантер пришел в себя настолько, что смог сдвинуться с места, он убрал руки и встал. Не видя ничего перед собой, он двинулся прочь, чуть не налетев на стену. Уперся в нее руками, пытаясь восстановить утраченное самообладание.

– Оденься! – резко сказал он, вперив взгляд в оклеенную кричащими обоями стену. – Или я не отвечаю за себя.

Он слышал, как она засуетилась, словно испуганный кролик, поспешно натягивая одежду. Пока она одевалась, ему удалось справиться со своим дыханием, несмотря на навязчивое желание коснуться ее груди и бедер благоухавшими розами руками, сохраняющими аромат ее крема.

– Спасибо, – донесся до него голос жены.

– За что? – поинтересовался он, пристально изучая рисунок на обоях.

– Ты мог воспользоваться своими правами, не считаясь с моими желаниями.

Хантер повернулся и, скрестив на груди руки, прислонился спиной к стене. Лара успела набросить бесформенный белый балахон с невообразимым количеством складок и оборок, который, однако, не охладил его пыл. Глядя на прелестное лицо жены, пламеневшее нежным румянцем, Хантер одарил ее открытой улыбкой.

– В мои намерения не входит заниматься с тобой любовью вопреки твоему желанию, – протянул он. – Подожду, пока ты сама станешь умолять меня об этом.

Она нервно рассмеялась:

– Какая самонадеянность!

– Умолять! – повторил он. – И наслаждаться каждым мгновением.

Тень беспокойства промелькнула на ее лице, но ответ прозвучал холодно и надменно:

– Думай что хочешь, если тебе от этого легче. Хантер наблюдал, как Лара подошла к туалетному столику и, усевшись перед зеркалом, занялась волосами. Она заплела тяжелые темные пряди в косу и уложила ее на макушке. Казалось, она вполне овладела собой, и только морщинки на гладком лбу выдавали скрытую тревогу. Нашлось бы немало мужчин, готовых пожертвовать всем, чтобы утешить ее, и Хантер не был исключением.

– Расскажи о мальчике, – сказал он.

Ее проворные пальцы замерли в нерешительности.

– Джонни прислали в приют из тюрьмы Холбич. Его отец находился там в заключении. Мне пришлось забрать его с собой, потому что для малыша не нашлось места, даже свободной кровати.

– И ты хочешь, чтобы он жил с нами? В качестве кого? Слуги? Приемного сына?

– Нет никакой необходимости усыновлять его, если ты против, – безразличным тоном ответила Лара, осторожно подбирая слова. – Но учитывая наши возможности, мы могли бы вырастить его как.., члена семьи.

Ошарашенный и недовольный, Хантер пристально вглядывался в ее отражение в зеркале.

– Речь идет не о ребенке кого-нибудь из родственников, Лара. Вполне возможно, что он отпрыск старинной династии воров и убийц.

– Мы не вправе винить Джонни за его родословную или, вернее, за отсутствие таковой, – парировала Лара со скоростью, которая свидетельствовала о том, что она предвидела возражения такого рода. – Он невинный ребенок. Если воспитать его в приличном доме, не думаю, что он пойдет по стопам отца.

– Это всего лишь теория, – невозмутимо бросил Хантер. – Неужели мы должны открыть двери для всех бездомных детей, которых ты будешь иметь несчастье встретить? Боюсь, в Англии чертовски много сирот! У меня нет ни малейшего желания заменить им всем отца. Или, если уж на то пошло, одному из них.

– Никто не просит тебя быть ему отцом. – Лара крепко сцепила руки на коленях. – Ему вполне хватит меня. Я буду заботиться о нем и любить его без ущерба для своих обязанностей.

– Как, например, твои обязательства передо мной? – Кивком головы Хантер указал на постель. – Дай мне знать, когда ты будешь готова исполнять свой супружеский долг, и я займусь твоим последним протеже.

Лара задохнулась от негодования.

– Не может быть, чтобы ты говорил серьезно… Ты хочешь сказать, что не позволишь мне оставить Джонни, если я откажусь спать с тобой?

Хантер насмешливо улыбнулся, решив, что уступать ей следует лишь до определенной черты. Будь он проклят, если она получит все, что пожелает, ничего не давая взамен!

– Повторяю, я всегда готов к переговорам. Но прежде чем мы приступим к обсуждению условий, хочу сказать нечто, явно не приходившее тебе в голову. Можешь воспитывать мальчика как члена семьи, если тебе угодно. Но учти, происхождение закроет ему путь в высшее общество, слуга из него не получится, а для низшего сословия, из которого он вышел, он будет слишком хорош.

Лара сжала губы, упрямо отказываясь признать его правоту.

– Это не имеет значения! Я помогу ему найти свое место под солнцем.

– Еще как имеет! – яростно проговорил Хантер. – Ты не понимаешь, что это такое – находиться между двух миров и не принадлежать ни к одному из них!