Незнакомец в зеркале

Управляющий «Оазиса», мужчина средних лет с желтовато-бледным лицом, которого звали Паркер, сам встретил Тоби и лично проводил в отведенный ему номер. И всю дорогу льстиво его обхаживал.

– Не могу выразить, как мы рады, что вы будете у нас выступать, мистер Темпл. Если вам что-нибудь будет нужно – что угодно, – вы сразу звоните мне.

Тоби понимал, что таким приемом он обязан Клифтону Лоуренсу. Впервые легендарный импресарио снизошел до того, чтобы сделать одному из своих клиентов ангажемент в этом отеле. Управляющий «Оазиса» надеялся, что теперь в отеле начнут появляться и некоторые из действительно первоклассных звезд Клифтона Лоуренса.

Люкс был огромен. Он состоял из трех спален, большой гостиной, кухни, бара и террасы. На столике в гостиной стояли бутылки с разнообразными напитками, цветы и большое блюдо со свежими фруктами и разными сортами сыра – от администрации отеля.

– Я надеюсь, что вам подойдет, мистер Темпл, – любезно сказал Паркер.

Тоби посмотрел вокруг и подумал обо всех тех мрачных и тесных, кишащих тараканами комнатушках в дешевых гостиницах, где ему доводилось жить.

– Да, нормально.

– Мистер Лэндри зарегистрировался час назад. Я распорядился освободить зал «Мираж» для вашей репетиции в три часа.

– Спасибо.

– Так помните: если вам хоть что-нибудь понадобится…

И управляющий удалился.

Тоби остался стоять на месте, смакуя то, что его окружало. Он теперь до конца жизни будет жить в таких отелях, как этот. У него появится все – женщины, деньги, аплодисменты. Больше всего – аплодисментов. Люди будут смеяться, кричать ему что-то одобрительное, обожать его. Вот это и есть его «пища». Ничего другого ему не надо!

Дику Лэндри было под тридцать: худощавый, хрупкого сложения молодой человек с лысеющей головой и длинными, изящными ногами. Он начинал в роли цыгана на Бродвее, выделился из общей группы в ведущие танцоры, потом стал хореографом, потом режиссером. У Лэндри был вкус и чутье на то, чего хочет публика. Он не мог плохой номер сделать хорошим, но он мог сделать так, чтобы он казался хорошим, а уж если ему давали хороший номер, то Лэндри делал из него сенсацию. Еще десять дней назад Лэндри и не слыхал о Тоби Темпле. Единственной причиной, по которой он перекроил свой бешеный график так, чтобы приехать в Лас-Вегас и поставить Тоби номер, была просьба Клифтона Лоуренса. Потому что Клифтон был тем человеком, который помог Лэндри на старте его карьеры.

Через пятнадцать минут после того как Дик Лэндри встретился с Тоби Темплом, он уже знал, что работает с талантливым артистом. Слушая монолог Тоби, Лэндри поймал себя на том, что смеется, а такое с ним случалось редко. И дело было не столько в самих остротах, сколько в том, с каким мечтательным видом Тоби их произносил. Он выглядел так умилительно искренне, что начинало щемить сердце. Как маленький перепуганный цыпленок, которому кажется, что небо вот-вот рухнет ему на голову. И хотелось броситься к нему, и обнять его, и заверить, что все будет в порядке.

Когда Тоби замолчал, Лэндри с большим трудом удержался от аплодисментов. Он подошел к сцене, где стоял Тоби.

– Это хорошо, – воскликнул он с воодушевлением. – В самом деле хорошо.

– Спасибо! – обрадовался Тоби. – Клиф говорит, что вы можете показать мне, как сделать это замечательным.

– Я попытаюсь, – пообещал Лэндри. – Первым делом вам надо научиться разнообразить свой талант. Пока вы просто стоите на сцене и острите, вы так и будете оставаться стоячим комиком, не более того. Дайте-ка послушать, как вы поете.

Тоби широко улыбнулся.

– Возьмите напрокат канарейку. Петь я не умею.

– А вы попробуйте.

Тоби попробовал. Лэндри остался доволен.

– Голос не ахти какой, но у вас хороший слух, – заявил он Тоби. – Если правильно подобрать песни, то вы сможете так спеть, что всем покажется, будто вы Синатра. Надо будет договориться, чтобы кое-кто из песенников поработал специально для вас. Мне не хочется, чтобы вы пели те же песни, что и все остальные. Давайте посмотрим, как вы двигаетесь.

Тоби подвигался.

Лэндри внимательно изучал его.

– Неплохо, неплохо. Танцовщика из вас не получиться, но я собираюсь сделать так, чтобы вы смотрелись не хуже.

– А зачем? – спросил Тоби. – Тех, кто поет и пляшет, хоть пруд пруди.

– И комиков тоже, – возразил Лэндри. – Я собираюсь сделать из вас артиста эстрады.

Тоби широко улыбнулся и сказал:

– Закатываем рукава и начинаем работать.

И они начали работать. О'Хэнлон и Рейнджер сидели на каждой репетиции, дописывали тексты, придумывали новые ходы и смотрели, как Лэндри гоняет Тоби. График был изнурительный. Тоби репетировал и репетировал, пока не начал болеть каждый мускул его тела, но зато он сбросил пять фунтов и стал подтянутым, стройным. Каждый день он брал урок пения и до того напрактиковался в вокале, что стал петь во сне. Он работал с ребятами над новыми комедийными номерами, потом делал перерыв и разучивал написанные для него новые песни, потом опять репетировал.